Стоп! Какие четыре часа? Нет у меня столько времени. Отмена!
Совсем рядом долбит крупнокалиберный пулемет. Ему вторит что-то поменьше. Рядом без чувств лежит Юля и вроде дышит. Больше живых в округе нет.
Перк ускоренное восстановление за три минуты дал мне единичку выносливости.
Кряхтя, упираясь действующей рукой, встаю на четвереньки, а затем и на ноги. Все же половина тела более-менее действует. Это уже не плохо. Вторая половина колола болью и почти не отзывалась. Впрочем, боль была весьма умеренной — Наездник контролировал нервные окончания и фильтровал сигналы, поступающие от них в мозг. Таким образом, он показывал мне, что дело плохо, но я не терял сознания и контроля от дикой боли.
Наклоняюсь, хватая девушку за руку. Пытаюсь поднять ее себе на плечо, но попытка заканчивается провалом. Сумев поднять ее до пояса, мои пальцы сводит судорогой, они разжимаются, и Юля кулем валится вниз. Кое-как чудом остаюсь на ногах.
Ладно.
Вцепившись рукой ей в запястье, волоком тяну к решетке, перегораживающей проход.
Андрей
Мы прорывались. С боем, с кровью.
Лена, заскочившая в ворота сразу после того, как двор базы поглотила темнота, сориентировалась быстрее всех и побежала к видневшемуся входу в подвальное помещение.
Армен контролировал двор, ворочая стволами своих пулеметов словно стрелок противовоздушной установки. Его оружие плавно кружилось вокруг него, следуя за взглядом, рыская грозными дулами по зданиям. Любое движение сопровождалось серией выстрелов. Трассирующие крупнокалиберные пули пробивали кирпичные стены насквозь, уничтожая угрозу. Или колышущуюся на ветру занавеску, например.
Но у нашего пулеметчика совсем не было времени разбираться, что там сверху происходит. Он прикрывал нас и отлично с этим справлялся.
Не успевая за Леной, следом бежал Иван. Подбежал к дергающей за ручки запертой железной двери девушке, отстранил ее, грубовато задвинув в сторонку и дождавшись перезарядки умения, выбил дверь.
Таран с грохотом и звоном впечатал тяжелый металл внутрь здания. Стальные костыли, забитые в кирпич, выстреливая фонтанами бетонной крошки, вылетели из своих пазов и со скрипом и искрами улетели вслед за дверью.
Используя Рывок, в образовавшийся проем почти телепортировалась Лена. Вскоре оттуда послышался звон металла и крики боли. Засада, ожидавшая нас внутри уничтожена.
На связь вышел Константин. Он заканчивал отвлекающий маневр. Три его бойца, прыгнув в машину и стреляя в воздух, максимально быстро удалялись от здания. Их задача — если не увести от нас, то хотя бы разделить группы быстрого реагирования, спешившие к месту штурма. Запутать, заставить их гнаться сразу за двумя зайцами.
Окровавленная Лена вышла из проема довольно улыбаясь, звеня связкой ключей, найденной у одного из оборонявшихся. Весьма дальновидно. Учитывая, что этот подвал скорее всего используется как тюремный блок, дверей, особо прочных дверей, тут должно быть предостаточно. А перезарядка умения у Ивана уж больно долгая. В режиме боя даже пять минут кажутся вечностью.
Так что, схватив найденные фонари, разрезая темноту каземата их лучами, мы вскорости наткнулись на еле живых Стаса и Юлю.
Стас
В машине нашлось что поесть, и я всю дорогу пока выбирались из Города усиленно потреблял «ресурсы». Жевал, глотал, запивал.
Неопознанной осталась только одна наша машина, на которой мы сейчас ехали, поэтому часть команды растворилась по улицам и закуткам большого города. Наступало утро, и ранние работяги торопились в свои тесные клетушки офисов, или в жаркие цеха производственных помещений, чтобы заработать на свое существование.
Я и сам совсем недавно был таким же. Работал за копейки, от зарплаты до зарплаты. Мечтал об отдыхе на дешёвых курортах Турции или Египта, мечтал о деньгах, мечтал о семье. Чтобы все как у людей. И не замечал, что за труд мне платят ровно столько, чтобы средств хватало только до следующей получки. Ровно столько, чтобы я мог, подкопив, раз в год позволить купить себе что-то существенное. Вроде телевизора или путевки в жаркие страны. Но не чаще. Чтобы мысли были только об этом, как сэкономить, как урвать где-что по дешёвке и отложить заветную тысчонку в копилочку.
А спроси меня кто — зачем ты хочешь поехать в Турцию, и я не смог бы ему ответить. Ну как, ведь все ездят, значит там классно.
Впрочем, тогда я не мог себе позволить даже такое. И дешманский велик, который, по сути, должен стоить копейки, я купил только в кредит — налички не хватило даже на это.
Я сам загнал себя в добровольное рабство и сам с утра с радостью бежал туда, вкалывать за копейки. Система радостного, непринудительного рабства, созданная на Земле, по своей эффективности и мерзости ничуть не уступала Системе, против которой мы сейчас сражались. И эта местная система с молчаливым согласием поддерживалась большинством населения.