Так что мы втроем взошли на малый грузовой бот ДОР2, оснащенный системами наблюдения и жизнеобеспечения, взлетели на малую орбиту, зависнув прямиком над нашим регионом и стали ждать.
И дождались.
Стас
Я рассматривал Системщика. Высокий, статный мужчина с явно военной выправкой, лет пятидесяти, плюс-минус, конечно. Волосы чуть тронуты сединой, глаза ясные и смотрят прямо и смело. Такого можно смело печатать на любой агитплакат. Хочет поговорить? Давайте поговорим, подраться-то всегда успеем. К тому же инопланетяшки напрягали — насколько они превосходят меня по развитию? Смогу ли справиться с ними в поединке?
— С кем имею честь? — спросил я. Боковым зрением видел торчащий ствол РПК Ивана, который даже не подумал опускать его. И правильно. Доверять системщикам нельзя. Надеюсь, Андрей там не расслабился за машиной и смотрит в оба. В том числе и назад.
— Кортнев Семен Владимирович к вашим услугам, — мужчина кивнул и слегка щелкнул каблуками, что, стоя на рыхлой земле, было весьма непростым делом, еще раз подтвердив мою догадку о его принадлежности к военным. — Я отвечаю за интеграцию Системы в нашем округе. А это мои спутники из других миров Системы.
Знакомая фамилия. Помню Солдатов говорил о нем тогда, в тюрьме.
— Ага. А я Стас. Представитель Великого Вала, — еле удержался от слов «очень приятно». Ни фига мне не приятно с ним разговаривать. — А это мои друзья. Боевые друзья.
Кортнев кивнул, хотя уверен, он давно знает и как меня зовут и кто рядом со мной.
— Вот об этом я и хотел поговорить с вами, Стас. О Великом Вале. Ведь вы, по сути одни. Здесь, на Земле. Никакой поддержки оттуда, — он махнул рукой, указывая вверх, — у вас нет. Никто к вам не прилетает, да и думаю, что не прилетит. Вот мне и не понятно, зачем вы сражаетесь с нами, Станислав? Что движет вами?
— А я и не хотел с вами воевать. Я хотел просто жить и никому не мешать. Но вы, системщики, сами пришли ко мне. Вы первые пришли ко мне с оружием. Вы первые начали убивать моих друзей. Помнишь поселение Отступников? Вы решили прокачаться за счет убийств невинных жителей. И помнишь, что я сделал с вами? Раскидал как щенков. Убил твоего друга, Солдатова. Ты помнишь это? А когда он ожил, я вернулся и добил его. Добил эту тварь, убивающую мирных жителей.
Я заметил в его глазах искорку ярости. Он помнил. Но смог взять себя в руки:
— Я не буду обсуждать с тобой произошедшее. Прошлое уже не вернуть и не изменить. Я хочу обсудить с тобой настоящее. Я хочу обсудить с тобой Великий Вал. Ты думаешь, что он лучше Системы? Ты думаешь там не происходит подобного? Ты думаешь они добрые и пушистые?
— Иногда не нужно знать про добро, что оно точно существует. Иногда лучше верить, что оно есть. И этого более чем достаточно. Для меня. Для нас. Мы верим, что мы лучше вас. Не те, что наверху. Нет, мы. Земляне, которые выбрали Великий Вал. Мы лучше вас. Большего не надо.
Кортнев скривился. Он понял, что вступил на зыбкую почву, где его моральные принципы и взгляды проигрывают общечеловеческим.
— Мы предлагаем вам мир, — сменил он тему. — Вы выберете себе поселение и будете спокойно жить. Со своей стороны гарантирую полное невмешательство в ваши внутренние дела. Можете налаживать торговые или какие еще отношения с другими поселениями, главное не лезьте в наши дела.
Забавно, но он сейчас описал наше нынешнее состояние. Угадал? Или знает? Но виду, конечно, подавать не буду.
— А вы в это время будете продолжать вырезать людей? Целыми городами? Странами?
У Системщика вновь дернулся кончик рта и я понял, что снова угадал. Сегодня у нас прямо день угадайки. Он догадывается как мы живем, я обозначаю их дальнейшие планы…
— Да и потом вы говорите мне, что оттуда никто не прилетит, причем стоя на фоне капсулы, которая прилетела именно оттуда, — я ткнул пальцем сначала в космический аппарат, а потом в небо.
— Мы пропустили его сквозь нашу блокаду только по одной причине, чтобы выманить вас. Это ловля на живца, не более, — Кортнев небрежно махнул рукой, мол знаем мы это все, и именно мы сценаристы этого спектакля.
Да, говорил он очень убедительно, вот только глаза, рыскающие по сторонам в поисках опасности сдали его по полной. Не знал он ничего. И ни в чем не был уверен. И полагался только на этих двух чужих, что неподвижными статуями замерли за его спиной.
— Но я не услышал ваше решение, — продолжил Кортнев. — Мир?
Я посмотрел на Ивана. Его палец лежал на спусковом крючке.