Эх, значит, будем качаться.
Минут через пятнадцать, скрипя подвеской и тормозами подъехал полицейский бобик. Два раза хлопнув незакрывающейся дверью, на асфальт ступил лейтенант полицейских войск. Серые рукава закатаны по локоть, привычный укорот АКСУ, так похожий на немецкий шмайсер.
— Этот что — ли у нас буйный? — он попытался посмотреть мне в лицо, но я старательно отворачивался. Чем меньше они на меня смотрят, тем меньше примет укажут в последствии. Внешность у меня обычная, вполне себе стандартная. Короткая стрижка, темно — русые волосы, нос прямой, глаза зеленые, шрамов, татуировок и каких — либо других особых примет нет. Трудно будет им меня описывать, трудно будем им меня искать.
А сбегу я из машины. Из такой развалюхи, с гнилыми порогами, грех не сбежать. Там такие двери, что точно не выдержат моего напора.
3
Поболтав с охранниками пару минут, полицейский, схватив меня за наручники и слегка поднимая вверх, отчего мои заведённые за спину руки начинали выворачиваться, доставляя легкую боль, повел к машине.
Стандартный, серый с темно — синей полосой, полицейский УАЗик. Сзади отделение для невезунчиков вроде меня — небольшая каморочока с жесткими деревянными сиденьями да парой металлических перекладин. За которые можно держаться, при перемещении по нашим замечательным дорогам, чтобы не так трясло, или к которым можно пристегнуть наручниками особо буйных преступников.
Но я, в присутствии этих полицейских, что приехали за мной, вел себя тихо и мирно, так что мне сделали поблажку — перестегнули руки вперед.
Согнувшись, я впихнул себя в прогретый летним солнцем узенький закуточек и дверь, хлопнув, отгородила меня от свободы. Сквозь замызганное грязное оконце разглядеть что — то конкретно было почти невозможно, и угадывались лишь образы. Вон там вроде дом, а там деревья. Но я не уверен.
Зашумел движок, и машина, подпрыгивая на кочках поехала.
Я не знал куда мы едем, вернее догадывался что скорее всего меня везут в одно из отделений полиции, вероятно в ближайшее, но не знал ни как далеко оно находится, ни даже о его наличии в этом районе. Как впрочем, и сам район. Здесь я был впервые в своей жизни.
Поэтому медлить с побегом точно не стоит. Может, тут ехать пару сотен метров.
Мне нужно было, чтобы машина остановилась. Хотя бы на минуту. Думаю, остановки на светофоре мне хватит, для осуществления задуманного.
Поколесив по дворам, УАЗик, наконец, выбрался на улицу и, набирая скорость, помчался в нужную ему сторону. Сквозь вентиляционную решетку, соединявшую мою каморку с салоном, я слышал обрывки фраз беседующих меж собой полицейских и музыку, звучавшую из дрянных, хрипящих динамиков. Конечно же, шансон.
Никогда не понимал этого. Никогда не понимал, почему служители закона, те, кто должны по роду своей службы охранять людей от бандитов, сами слушают бандитские песни. Кто — то там откинулся, кого то закололи, кто — то пошел «на дерзкий побег». И, конечно же, мать — одиночка с березкой в поле. Зачем они слушают это? Что привлекает полицейских в блатной, в воровской романтике?
Заскрипев тормозами, УАЗ остановился.
Так, похоже, пришло мое время.
Мгновение, и появившийся в руке «Гравинож» разрезает стальную цепочку наручников. Кусочек кольца, звякнув о металлический пол, закатывается в невидимую щель.
Еще пару секунд я оцениваю дверь, переводя взгляд с нее на мое имба-оружие, но затем, с некоторым сожалением растворяю его в воздухе.
Этот момент я продумал еще лежа на скамейке у магазина. Нельзя оставлять столь явных следов. Такие характерные, идеальные разрезы, сто процентов свяжут меня с ограблением банкомата.
А сейчас еще не все потеряно. Возможно, они не смогут взять с той купюры, что осталась у продавщицы, отпечатки. Я вообще не уверен можно ли это. Насчет внешности тоже не все так просто, так что будем надеяться, что мой русский «авось пронесет» сегодня сработает.
Так что бесшумный нож отменяется. Будем выходить с грохотом, с салютом, с фанфарами.
Вокруг моего правого кулака начинает дымиться легкий сигаретный дымок. Я примериваюсь к двери пытаясь вспомнить, где у нее находится замок.
Вроде тут. Я наметил точку на обивке.
Места, конечно, маловато, но, насколько я понял, моим способностям пространство абсолютно не нужно.
«Силовой кулак» плюс «Прямой удар». Сверхбыстрые мышцы руки с треском рвут горячий воздух. Скорость, которой никогда не обладало человеческое существо на этой планете, вкупе с гравитационным ударом вырвали старый замок из пазов. Выворотили заклепки вокруг, порвали металл. Волна искажения, со скоростью звука пробежавшая по двери УАЗика выбила стекло и выдрала одну из петель.