Выбираю что поглаже и потонше. Мне ж потом их глотать. Толстенные шайбы пихать в рот совсем не хочется.
Прикидываю, складываю и, наконец, указывая на нужную цацку, обращаюсь к застывшей безмолвным манекеном, продавщице:
— Мне, пожалуйста, вот эти колечки. Девять штук
— Девять?? — глаза женщины расширились. — Девять?!
Я киваю, стараясь не заржать. Такую степень крайнего удивления, что застыла на ее лице, сложно даже изобразить.
Впрочем, она быстро сумела взять себя в руки, и, после пары уточняющих вопросов, пригласила меня к кассе. Он даже предложила рассовать покупки по отдельным коробочкам, на что я покачал головой — сыпьте все в один пакет.
Тут я опять рисковал, расплачиваясь ворованными пятитысячными, но сумма была достаточно велика, поэтому я просто поленился бегать их менять по всему городу. Так что, через десять минут, звеня колечками в кармане своих стильных брюк, я вышел в жару города.
— уиииииИИИИИИИИИИ.
Тягучий, вымораживающий, страшный голос сирены застал меня рядом с киоском мороженщика.
Весь город потонул в этом звуке. Сирена глушила любые другие звуки, заставляя в панике застыть, лихорадочно соображая, зачем она включилась.
Впрочем, повыв минуту, страшные звуки затихли. И тут же посыпались сообщения на телефон.
Ватцап, вайбер, смс, телеграмм, вконтакте. Сообщения пришли одновременна на все приложения, что я успел установить за сегодняшнее утро. Звенело, брякало, бздынькало.
И причем не только у меня. Со всех сторон я слышал кряканье, звоны, оканья и свист тысяч сообщений из сотен телефонов проходивших, сидевших и стоявших людей.
Выхватил свой смарт. Во всех приложениях было одно и то же сообщение:
— Внимание! Через пять минут смотрите обращение Генерального Секретаря ООН Антониу Гутерреша.
И ссылки. На все известные интернет — видеоплощадки.
То же самое разносилось и из динамиков, которые ожили после раздирающих звуков сирен.
— Внимание, граждане! Через пять минут смотрите обращение Генерального Секретаря ООН Антониу Гутерреша. Обращение будет транслироваться по всем телевизионным каналам, а также на всех рекламных видеостенах города.
Я покрутил головой — вон ближайший рекламный экран. На нем уже шел отчет. На красном фоне, черные цифры старательно отсчитывали оставшиеся минуты.
И что — то мне стало страшно.
9
…8…7…6…5…4…3…
Цифры на табло стремительно приближались к нулю, а народ все подходил и подходил к громадному экрану — билборду.
Да и как тут не подойти, если каждую минуту, дико взвывает сирена, на телефоны сыпятся сообщения, а затем из динамиков, оглушительно, на весь город, все это дублируют? Это настолько надоело, что я выключил телефон, чтобы устранить хоть один источник раздражения. И так на душе препогано, а тут еще как специально усугубляют ситуацию.
Люди, скопившиеся рядом, тоже выглядели обеспокоено. Тревожно перешептывались, что — то набирали в телефонах, переходили по ссылкам, что были в сообщениях. Но там был тот же красный экран с черными цифрами.
…2…1
Наконец экран вспыхнул голубым — стандартным цветом ООН. На нем белым проявилась эмблема — контуры материков в обрамлении из листьев. Или колосьев, я в этом гербарии не разбирался.
Эмблема исчезла. Камера показала большущую сцену, в центре которой расположилась трибуна, также покрашенная в голубой цвет с буквами «UN» со всех видимых сторон. За трибуной стоял пожилой, седовласый мужчина.
И огромное количество людей стояло за ним.
Камера медленно ехала слева направо, показывая лица. Я знал немногих, но, специально для таких как я, внизу указывалась имя и должность человека.
Имена я пропускал, а вот должности давали понять, что шутки тут шутить совсем не собирались.
Канцлер Германии, президент Франции, Председатель КНР, президент США, премьер — министр Великобритании, президент России. Куча других правителей, президентов, генеральных секретарей и прочих, прочих сильных мира сего. Камера почти не останавливалась, проезжая по длинному ряду стоящих руководителей, поднимаясь на второй, третий ряд. И там тоже были главы правительств, государств и королевств. Казалось, сюда приехали все руководители государств.
И наконец, камера остановилась на человеке, стоящем за трибуной. Антониу Гуттереш — Генеральный Секретарь Организации Объединенный Наций.
Он начал говорить. Медленно, и торжественно, давая многочисленным переводчикам понять его фразу и затем перевести на другой язык.