Выбрать главу

– В этот резервуар наливается вода. Сюда засыпаются зерна. При повороте вот этого колеса включается мельница, и в эту вот чашу ссыпается уже молотый кофе. Затем ты опускаешь этот рычаг. Отметки «один», «два» и «три» указывают на количество порций. В данном случае выставляем «один». Потом этот рычаг поднимаешь вверх до упора. Необходимое количество кофе и воды отправляется в латунную емкость, а ты поворачиваешь вот эту ручку, и механическое колесико с кремневой крошкой дает искру, от которой зажигается спиртовая горелка. Устройство учитывает плотность и количество жидкости, а также теплоотдачу емкости, и в установленный срок вот эта крышечка накроет горелку и огонь потухнет, после чего напиток можно разливать по чашкам…

– Ой, мамочки! – вырвалось у девушки.

– Не запомнила? – вздохнул маг.

Он приготовился повторить все сначала, но Эбигейл замотала головой:

– Запомнила. Только мороки много, когда тут дел-то всего… Ой!

Она умолкла и вжала голову в плечи, словно ожидала, что сейчас ее станут ругать.

– Договаривай, – приказал маг.

– Колесики эти… И рычажки. Долго больно. Кофе можно в ручной мельнице помолоть, видела тут у вас. Зерна перед тем на сковороде прокалить, даже если они уже жареные, – вкуснее будет. И на спиртовке сварить, чтобы плиту не растапливать. Можно еще пряностей добавить. Кардамон или корицу. Гвоздику. Машина же не добавляет? А можно со сливками и с миндалем.

Она так вкусно рассказывала, что в самом деле захотелось чего-нибудь этакого. Чтобы с корицей. Или с миндалем. И пирожное со сливочным кремом или булочку с мармеладом…

– Ты умеешь варить такой кофе? – спросил мэтр Дориан с сомнением.

– Умею, – ответила девушка, не поднимая головы.

– Ну так… вари. Принесешь в гостиную.

Он поглядел на тихо гудящую разогревающую машину. Пока закипит вода в нижней камере, пока пойдет через решетку пар… И вся еда потом с привкусом железа.

– После разогреешь запеканку и накроешь в столовой, – приказал он работнице.

Если уж кофе готовить умеет, то и с этим справится.

А над машиной еще думать надо.

Глава 4

– Все, что ни делается, – к лучшему, – прошептала Эби, забираясь под покрывало.

Эти слова много лет заменяли ей вечернюю молитву. А иногда и утреннюю.

И ведь помогало. Не всегда, но порой помогало.

Вчера облава, сегодня суд, приговор, страшный маг… А вышло, что жить ей три месяца в хорошем доме, есть досыта и спать на мягкой постели…

Девушка сладко потянулась и зажмурилась. Давно она на такой не спала. Четвертый год уже.

При жизни родителей все было иначе. Был дом в Грислее, небольшом городке в тридцати милях от Салджворта. Была аптечная лавка отца, единственная на весь город. Эби нравилось приходить туда, нравился запах лекарских трав и то, как булькают, меняя цвет, жидкости в пузатых колбах, и все эти пузырьки с микстурами и баночки с мазями. Она даже хотела помогать отцу в его работе, но тот говорил, что не женское это дело, и отсылал домой, к матери, заниматься делами женскими и дожидаться его с работы. Ходил он всегда напрямик, через пустырь, где лет двадцать как собирались заложить новый храм. Летом там все зарастало высокой травой, и цвели васильки и колокольчики. Отец обязательно набирал пышный букет. А зимой… Той зимой, когда Эби исполнилось тринадцать, он заболел воспалением легких. Сгорел всего за неделю. Людей на похороны собралось – почитай, весь городок. Знали отца многие, уважали. На кладбище проводили, а после в кабак пошли, помянуть. Стопка за стопкой… Эби точно не знала, как все было, она-то ведь домой с матерью вернулась, плакали обе… А те, что в кабаке, обсуждали промеж собой… Ну и дообсуждались до того, что где это видано, чтобы аптекарь – и от воспаления. Значит, никудышный аптекарь был, раз самого себя вылечить не сумел. А коль себе не помог, то еще подумать надо, что за микстуры он для других готовил. Всех умерших за десять лет вспомнили. Эль, вино и самогон ядреный хорошо на такого рода память действуют, особенно когда вперемешку… А к утру уже аптека пылала. Так и не нашли, кто поджег. Только стыдно было потом многим, так стыдно, что от Эби с матерью на другую сторону мостовой сбегали…

У мамы после того с сердцем плохо сделалось. А аптеки в Грислее уже не осталось, чтоб лекарства купить. Вот они и уехали оттуда в деревню к деду, материному отцу.

До того, как все случилось, Эби в деревне нравилось: лесок, речка. Это когда на недельку приезжаешь и знаешь, что скоро домой вернешься. А чтобы жить… Овец доить. А они вонючие – страх. И молоко невкусное. Только сыр, соленый такой, ничего. А еще стричь их, шерсть чесать. После прясть… Но прясть Эби так и не научилась. Деда паралич разбил, левая половина тела совсем не слушалась, и лицо перекосило. Решили отару соседям продать. И землю тоже – все равно работать на ней некому. Дядька приехал. Эбигейл его до этого всего пару раз видела, они с отцом не ладили, и мама брата не то чтобы сильно любила. Может, когда он еще маленьким был. А как вырос и в Салджворт подался, испортился. Если наведывался, то только денег попросить…