Повторив свою безбашенную поездку, я подумал, что мы впервые вышли куда-то с сыном, оставив дома его часть. Я прошмыгнул в дверь и понесся по коридору, как каталка «скорой помощи». Изрядно запыхавшись, я отдал медсестре два кусочка. Она сказала, что один из них — палец, а другой, скорее всего, апельсин. У меня промелькнула мысль: что, если вместо пальца пришить кусочек апельсина? Но я решил, что это будет непрактично.
Через полчаса мы шагали по коридору вместе с нашим бедным малышом. Его везли на каталке. Мы были напряжены и расстроены и волновались. То, что с ним произошло, казалось нам одной из худших вещей в мире.
В другом конце коридора появилась женщина с инвалидной коляской, в которой сидела девочка лет одиннадцати, завернутая в одеяло с изображением розового плюшевого мишки. Девочка была бледной, очень худой и без волос. К коляске была прикреплена капельница для химиотерапии, жидкость попадала прямо в трубку, скрывавшуюся под одеялом. Мать говорила с дочерью, пока они шли по коридору, и хотя болтали они о каких-то пустяках, я слышал в голосе матери непередаваемый ужас.
Проходя мимо нас, она взглянула на нашего мальчика с окровавленными бинтами на пальце и сочувствующе улыбнулась, как обычно делают родители, но ее глаза были запавшими и пустыми.
Я не знаю, что произошло с той маленькой девочкой. Я не знаю, как закончилась эта история. Но как только эти двое прошли мимо, мы с женой посмотрели друг на друга. «Ну-ка соберись, на хрен, и перестань ныть!» — читалось в наших глазах. Частичная ампутация миленького маленького пальчика нашего сына показалась нам ерундой. Мы стали самыми счастливыми родителями на планете. Мы были ими в ту минуту.
Проблемы не равнозначны. Одни проблемы гораздо серьезнее других. Видеть, как твой ребенок умирает от голода в лагере для беженцев в Дарфуре, по моему скромному мнению, значительно хуже, чем иметь дочь, забеременевшую в четырнадцать лет. Сидеть в приемной отделения детской онкологии и ждать специалиста по лейкемии в миллиард раз хуже, чем ждать адвоката вашего сына у здания суда по делам несовершеннолетних. Проблемы не равнозначны. Ни капельки. Как только мы об этом забываем, то сразу же встаем на скользкую дорожку жалости к себе. Увязнуть в этом болоте легко, а выбраться очень сложно. Если бы мне пришлось выбирать между приемной адвоката и приемной онколога, я бы, не задумываясь, выбрал адвоката.
Я не хочу сказать, что не бывает моментов, когда вы совершенно оправданно испытываете отчаяние или парализующий страх, я верю, что обе этих вещи — неотъемлемая часть нашей жизни, но я действительно считаю, что, пока есть жизнь, есть надежда. Пока вы и ваши близкие живы, у вас есть варианты.
Всегда может быть хуже, имейте это в виду. Вместо этой книги вы могли бы читать что-то о детской лейкемии. А где-то кто-то читает.
Может, это и не самая приятная мысль (даже очень неприятная), однако это правда. Так что первая и, наверно, самая главная нерушимая основа сводится к простому равенству:
Жизнь = Варианты
2
Основа вторая
Причуды ПОЛОВОГО созревания
Становление подростков удивительный и в то же время невероятно странный период.
Кажется, они только что вышли из детства, научились пользоваться туалетом, ходить и читать, но тут их тело неожиданно взрывается. Едва они решили, что противоположный пол — это отстой, как вдруг однажды утром они просыпаются и осознают, что противоположный пол загадочно привлекателен. По странной и непредсказуемой иронии природы их тела выбирают именно этот момент — когда они отчаянно пытаются произвести впечатление на противоположный пол, — чтобы окончательно потерять рассудок.
Их гениталии начинают вести себя так, будто хотят сделать ставку на фондовой бирже, и, когда подростки действительно начинают заботиться о том, как они выглядят в глазах окружающих, их лицо покрывается полчищами прыщей. Если ты — парень, твой голос превращается в сломанную трубу; если ты — девочка, ты становишься неуклюжей, неловкой и одержимой тем, как выглядит твое тело, потому что знаешь: мальчики (и другие девочки) тоже заняты тем, как выглядит их тело.
Именно в тот момент, когда ты начинаешь беспокоиться о том, как привлечь противоположный пол, ты превращаешься в прыщавого нервного уродца. Как будто твое тело все эти годы дожидалось сигнала, чтобы окончательно слететь с катушек.
Это сбивает с толку, если ты подросток, но родителям приходится не легче, ведь их ангелочки внезапно становятся колючими и раздувшимися и всё время лезут в бутылку. Впрочем, меняются не только их тела; иногда кажется, что исчезает всё — разум, чувство юмора, речь. Порой изменения выглядят просто сверхъестественными, когда дочка-ангел превращается в демоническую тварь.