Гаучо поднял голову, когда над его дверью прозвенел звонок. На улице шёл дождь, и в дождливые дни он обычно оживлённо торговал. Но мужчина, подошедший к стойке, не был покупателем. Это был чернокожий детектив из 87-го участка, его звали Артур Браун, и Гаучо раньше имел с ним дела.
«Добрый день, сеньор», — сказал он. — «Чем я могу вам помочь?»
«Пойдём в подсобку, Ковбой», — сказал Браун.
В задней комнате, в окружении изощрённых фаллоимитаторов, французских усиков, трусиков с открытой промежностью, вибраторов (восьмидюймовых и десятидюймовых), кожаных масок палача, поясов верности, кнутов с кожаными ремешками и вагинальных шариков, как пластиковых, так позолоченных. Браун описал двух мужчин, которых они искали.
Гаучо кивнул и сказал: «Я постараюсь, ладно?»
Толстый Олли Уикс пришёл в участок в два часа дня.
Его нельзя было спутать с Жирным Доннером, во всяком случае, они отличались. Если бы они стояли рядом (чего пока не случалось), между ними можно было легко обнаружить значительную разницу: Толстый Олли был толстым в единственном числе; Жирный Доннер был толстым во множественном числе. Были и другие различия. Жирный Доннер был информатором, а Толстый Олли Уикс — детективом, работавшим в 83-м участке. Жирный Доннер, поскольку его чаще всего можно было найти в ближайшей парилке, был чист, как стёклышко, и пах, как только что искупанный ребёнок. Толстый Олли Уикс вонял до небес, и те, кто стоял рядом с ним, иногда удивлялись, почему он не привлекает мух. Жирный Доннер был терпимым человеком; среди его друзей на протяжении многих лет были чернокожие девушки, мексиканские девушки, китаянки и (один раз) чистокровная индейская девочка чероки, которой было пятнадцать лет. Толстый Олли Уикс был яростным расистом. — «Трахнуть ли твою сестру?» — мог бы заметить он любому человеку более смуглого оттенка кожи. «Я даже не буду пить твою воду!»
Когда Карелла увидел, как он идёт к решётчатой перегородке, отделявшей комнату детективов от коридора снаружи, ему захотелось спрятаться. Помещение детективов было открыто, как плащ эксгибициониста. Олли зашёл и тяжело шагая подошёл к столу Кареллы, протянув руку.
«Привет, Стив-а-рино», — сказал он, и Карелла вздрогнул. «О чём это я узнал?»
«О чём ты узнал?» — переспросил Карелла. Олли схватил его за руку и тряс её, как терьер трясёт грызуна. Он внезапно уронил его руку, видимо, приняв за безжизненную, и тут же вытащил стул из-за соседнего стола. Поднеся его ближе к тому месту, где сидел Карелла, Олли понизил голос и спросил: «Это правда об этом парне Клинге?»
«Да», — сказал Карелла. «Слухи распространяются быстро, не так ли?»
«Уже по всему городу. Если вы, ребята, пытаетесь сохранить это в секрете или что-то в этом роде, забудьте об этом.»
«Где ты об этом услышал?»
«Мне сообщил дежурный сержант. Я скажу тебе кое-что, Стив, на случай если ты этого не знаешь. У дежурных сержантов в этом городе есть собственная линия сплетен, ты меня понимаешь? Знаешь, как в фильмах о Вермонте или Нью-Гемпшире показывают, как все сплетничают? Вот что происходит с дежурными сержантами здесь, в этом городе. Если человек пукает в Восточном Мидтауне, можно поспорить, что они услышат об этом через десять минут в Третьем Хань в Риверхеде. Вот так это работает. Кто вообще этот парень, Клинг? Не думаю, что я когда-либо встречал его.»