«Прекрасно», — сказал Карелла.
Они разговаривали с ним около двух часов.
Они возмутительно лгали. И он тоже.
«Мы уже почти месяц охраняем это место», — сказал Олли.
«Когда мы увидели, что ты начал приходить регулярно, мы поняли, что ты готовишь ограбление.»
«Я просто покупал виски», — сказал Баал.
«Конечно. Ты сегодня просто покупал виски?»
«Да.»
«Тогда почему у тебя на поясе эта штука?»
«Это опасный город. Именно поэтому у меня есть разрешение на ношение пистолета.»
«Мэнни, ты полон дерьма», — сказал Олли. «Ты человек, отсидевший за вооружённое ограбление, ты не сможешь получить разрешение на пистолет, даже если встанешь на голову.»
«О, так вы знаете об этом», — сказал Баал.
«Ты дурак что ли?» — спросил Олли. — «Разве ты не знаешь, что это за участок? Разве ты не узнаёшь эту комнату? Что с тобой, чёрт возьми, Мэнни? Это восемьдесят седьмой, здесь работает детектив Клинг. Ты знаешь это имя, Мэнни?»
«Нет, я так не думаю», — сказал Баал.
«Это человек, которого ты угрожал убить десять лет назад.»
«Я никогда в жизни не угрожал никого убить», — сказал Баал.
«Ты высказал угрозу в зале суда перед сотней грёбаных свидетелей», — сказал Олли.
«Если я и сделал такую угрозу, то это была пустая угроза», — сказал Баал.
«Где ты был в воскресенье вечером?» — спросил Карелла.
«Почему вы хотите об этом знать?»
«Для нас это важно.»
«Мне вообще не обязательно с вами разговаривать», — сказал Баал. — «Я знаю свои права.»
«Ты должен знать свои грёбаные права, идиот», — сказал Олли. — «Мы потратили полчаса, объясняя их тебе.»
«Я знаю свои права.»
«И ты сказал, что поговоришь с нами без адвоката. Ты так сказал или нет?»
«Именно тогда я подумал, что мы будем говорить о нарушении закона об оружии. Если вы хотите поговорить о вооружённом ограблении или о том, что случилось с этим детективом Клингом…»
«Что ты об этом знаешь?» — сказал Карелла. — «О том, что что-то случилось с Клингом?»
«Если с ним что-то и случилось, я ничего об этом не знаю.»
«А как насчёт его жены?»
«Что?»
«Что-то произошло с его женой», — сказал Олли.
«Я буду говорить только о нарушении закона об оружии», — сказал Баал. — «Это всё, в чём вы можете меня обвинить. Если вы пытаетесь повесить на меня что-нибудь ещё…»
«Что ещё на тебя можно повесить?» — сказал Карелла.
«Вооружённое ограбление. Или попытку ограбления. Как бы то ни было, я не грабил тот магазин, и не пытался ограбить тот магазин.»
«Ты что-нибудь сделал детективу Клингу?»
«Я не видел детектива Клинга уже десять лет», — сказал Баал.
«О, ты вдруг вспомнил его, да?» — сказал Олли.
«Теперь я его вспоминаю, да. Но если что-то случилось с ним в воскресенье вечером или с его женой, как вы, кажется, предполагаете, я могу вам без колебаний сказать, что в воскресенье вечером я был со своей очень близкой знакомой женщиной, и мы вместе ходили в кино.»
«Кто эта очень близкая знакомая женщина?» — спросил Олли.
«Её зовут Генриетта Лейневебер.»
«И я полагаю, она подтвердит, что ты был с ней», — сказал Карелла.
«Я уверен, что она это подтвердит», — сказал Баал и кивнул.
В десять минут третьего они отвели Баала к стойке дежурного и привлекли его к ответственности за нарушение статьи 265.05 Уголовного закона — тяжкое преступление класса D, караемое лишением свободы на срок от трёх до семи лет. Они были бы счастливы, если бы взяли его за попытку ограбления. На самом деле, если бы они потерпели ещё немного в винном магазине, Баал мог бы вытащить пистолет и сказать на своём английском с акцентом: «Это ограбление.» Но они не ожидали ограбления, а хотели только расспросить его о том, где он был в воскресенье вечером, и поэтому упустили самое лучшее — неожиданный арест. Ещё до того, как они позвонили Генриетте Лейневебер, они знали, что Баал не имел никакого отношения к похищению Августы. Но они всё равно прошли рутину, и, конечно же, мисс Лейневебер подтвердила, что они с Баалом были вместе в воскресенье вечером, вот и всё. Они были рады отправить Баала обратно в тюрьму, потому что у них не было ни малейшего сомнения в том, что он ограбил бы винный магазин в тот день, если бы они не находились в помещении, ожидая, чтобы поговорить с ним. Они только сожалели, что не смогли отправить его обратно на более длительный период времени.
В четверть третьего того же дня Манфреда Баала препроводили в камеру содержания под стражей в подвале здания, где он ждал транспортировки в здание уголовного суда в центре города.
К этому времени Августа выкрутила все три штифта из петель и изо всех сил пыталась вытащить дверь кладовой из рамы.