Поэтому она высунулась в окно и закричала.
И вот он забежал на кухню. Она не видела его лица, пока он не вытащил её из оконного проёма, не развернул к себе и не ударил её рукой со всего плеча, изо всей силы. Его лицо было искажено, голубые глаза широко распахнуты, рот открыт. Он продолжал бить её несколько раз, пока она кричала, удары становились всё более и более жестокими, пока она не испугалась, что он сломает ей челюсть или скулы. Она прервала крик, как только он вырвался из её губ, задушила его, но он продолжал бить её, его рука тряслась, как будто он больше не осознавал свои действия: рука качнулась, чтобы столкнуться с её лицом, а затем снова вернулась для удара наотмашь, как только она отшатнулась от предыдущего удара.
«Прекратите», — сказала она, — «пожалуйста», едва осмеливаясь произнести эти слова вслух, чтобы они не разозлили его ещё больше и не заставили его полностью потерять контроль. Она попыталась закрыть лицо руками, но он отдёрнул сначала одну руку, потом другую и продолжал бить её, пока она не почувствовала, что потеряет сознание, если он ударит её ещё раз. Но она не потеряла сознание, вместо этого она намеренно опустилась на пол, нарушая схему его ударов, присев на корточки, опустив голову и задыхаясь. Он тут же поднял её на ноги, но больше не бил. Вместо этого он вытащил её из кухни через коридор в гостиную, где снова в ярости швырнул её на пол. Её губы начали опухать от полученных ударов. Она дотронулась до рта, чтобы проверить, не течёт ли из него кровь. Стоя в дверях, он теперь спокойно наблюдал за ней, снял пальто и аккуратно положил его на подлокотник дивана. В комнате горел только один свет — торшер, освещавший слабым светом лакированные картины, покрывавшие стены, потолок и пол. Августа лежала на своих фотографиях, как существо из джунглей, окрашенное в защитную окраску, надеясь раствориться на этом фоне.
«Это должно было стать сюрпризом», — сказал он. — «Вы испортили сюрприз.»
Он не упомянул о том, что она разбила окно и звала на помощь. Как и раньше, она теперь настаивала на том, чтобы вернуть его к реальности.
«Вам лучше отпустить меня», — сказала она. — «Пока ещё есть время.
Может, это и тот ещё грёбаный город, но кто-нибудь наверняка слышал…»
«Я хотел быть с вами, когда вы впервые это увидите. Вам нравится то, что я сделал?»
«Кто-нибудь сообщит об этих криках в полицию, и они ворвутся сюда…»
«Мне жаль, что я ударил вас», — сказал он. — «Однако я предупреждал вас о том, что не следует кричать. Это действительно делает меня жестоким.»
«Вы понимаете, о чём я говорю?»
«Да, вы говорите, что кто-то мог вас услышать.»
«Да, и они придут искать эту квартиру, и как только они найдут вас…»
«Ну, это не имеет значения», — сказал он.
«Что вы имеете в виду?»
«Церемония будет короткой. К тому времени, как они найдут квартиру, мы уже закончим.»
«Они найдут квартиру раньше, чем вы думаете», — сказала Августа.
«Окно на кухне разбито. — Они будут искать разбитое окно, и как только обнаружат его снаружи здания…»
«Кто, Августа?»
«Те, кто слышал мой крик. Напротив дом, я там на стене видела окна…»
«Да, раньше это была шляпная фабрика. И до недавнего времени там жил художник. Но он уехал полгода назад. С тех пор помещение пустует.»
«Вы лжёте мне.»
«Нет.»
«Вы хотите, чтобы я думала, что меня никто не услышал.»
«Возможно, кто-то вас услышал, Августа, это вполне возможно. Но это действительно не имеет значения. Как я уже сказал, пройдет немало времени, прежде чем нас найдут, даже если вас услышали. Августа, вам нравится то, что я сделал с вашими фотографиями? Знаете, это произошло не в одночасье, я работал над этим довольно долгое время.
Вам это нравится?»
«Почему вы всё это сделали?» — спросила она.
«Потому что я люблю вас», — просто сказал он.
«Тогда отпустите меня.»
«Нет.»
«Пожалуйста. Пожалуйста, позвольте мне уйти. Обещаю, я не буду…»
«Нет, Августа, это невозможно. Действительно, это совершенно невозможно. Мы не должны даже обсуждать это. Кроме того, уже почти время церемонии, и если кто-то услышит, что вы кричали, как вы заметили…»
«Если вы действительно любите меня.»
«Ах, действительно так и есть.»
«Тогда отпустите меня.»
«Почему? Ведь вы сможете вернуться к нему? Нет, Августа. Начнём сейчас. Пришло время принять ванну.»
«Я не хочу принимать ванну.»
«Статья о вас…»