Точно по сигналу старик Клинг подошел к бару в своём смокинге, ухмыляясь до ушей, с копной светлых волос, свисающей на лоб, жертва, которую они все искали, полицейский, который вызывал 10–13.
Кому-то хватило ума сказать: «И вот он наконец!», а потом все копы засмеялись и начали хлопать его по спине. Один из полицейских, мужчина по имени Энди Паркер, который выглядел несколько растрёпанным и небритым, несмотря на то что был полностью наряжен на свадьбу, предупредил Клинга, что в некоторых частях страны — как, например, в этом городе — есть обычай, чтобы друзья жениха похитили невесту в брачную ночь, особенно если она была такой красивой, как Августа. Клинг засмеялся и напомнил им всем, что похищение людей является уголовным преступлением класса А, караемым пожизненным заключением, и все снова засмеялись. И, наконец, Карелла успокоил их всех ладонью вытянутой руки.
Осмотревшись, чтобы убедиться, что у всех в руках стаканы (как будто им нужно было ещё что-нибудь выпить), он поднял свой стакан и сказал: «Ребята, я хочу сказать вам, каким счастливым делает меня этот день. Хочу сказать, что я ждал этого дня уже очень-очень давно.
Помните, когда этот парень впервые пришёл в отряд, то есть после того, как он раскрыл убийство Джинни Пейдж, когда ещё был патрульным, я думаю, вы все это помните.»
Все закивали и издали гул согласия, и Хэл Уиллис выбрал этот момент, чтобы ещё раз похлопать Клинга по спине, а Мейер Мейер подмигнул ему. А затем Карелла сказал: «Ну, как мы знаем, этот парень многое дал нашему участку. За эти годы мы много раз хорошо проводили время вместе. Всё, что я хочу сделать сейчас, это пожелать ему всего хорошего в будущем, всего наилучшего.» Он поднял стакан чуть выше.
«Августе и тебе», — сказал он, — «удачного брака и счастья на долгие годы вперёд. Поздравляю, Берт.»
«Это его грёбаное имя», — подумал Пайк.
«Если этот парень сделает ещё один снимок…», — сказал Клинг.
«Он добросовестно выполняет свою работу», — сказала Августа.
Они переоделись в повседневную одежду и теперь стояли у стойки регистрации отеля, регистрируясь на забронированный номер. На другом конце вестибюля Пайк стоял, поднеся камеру к глазам и сфокусировавшись на кадре пары за столом.
«Он планирует переночевать с нами сегодня вечером?» — спросил.
Клинг.
«Кто планирует переночевать?» — спросила Августа и лукаво улыбнулась.
«Я имею в виду…»
«Я мягко намекну ему, что, может быть, он сделал достаточно снимков, ладно?» — сказала Августа. «Он мой дорогой друг, Берт. Я не хочу ранить его чувства.»
«Хорошо.»
«И было бы здорово потом иметь плёнку.»
«Да, согласен. Августа, ты счастлива?»
«Да, дорогой, я очень счастлива.»
«Это была очень хорошая свадьба, не так ли?»
«Да.»
«Я имею в виду саму церемонию.»
«Да, дорогой, я знаю.»
«В этих словах есть что-то потрясающее.», — сказал Клинг. «Если подумать, это чертовски пугающий контракт.»
«Ты напуган?»
«Конечно, разве не так? Я отношусь к этому очень серьёзно, Августа.»
«Я тоже.»
«Я имею в виду, что действительно хочу, чтобы это продолжалось до тех пор, пока мы оба будем живы.»
«Я тоже.»
«Итак… так давай просто позаботимся о том, чтобы это продлилось долго, Августа.»
«Тебя это беспокоит?»
«Нет, но… ну, да, в каком-то смысле. Я так тебя люблю, Августа, я просто хочу сделать всё, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой, видеть, как ты радуешься, и…»
«Ваш ключ, сэр», — сказал ночной портье.
«Спасибо», — сказал Клинг.
«Это номер 824, вас проводит коридорный.»
«Спасибо», — снова сказал Клинг.
На другом конце вестибюля Пайк сидел на одном из диванов и вставлял в камеру свежий рулон плёнки. В тот момент, когда он увидел, что они отходят от стола, он захлопнул заднюю часть камеры, встал и быстро подошёл к ним.