И к тому моменту, когда гонщик рухнул, она уже успела вскочить и подбежать к ограждению. Уже потом на нее обрушилась тишина трибун, уже потом она очнулась, тупо глядя на собственноручно набранный номер.
– Скорая. Я вас слушаю.
Алла подняла глаза и увидела, как по полю несутся какие-то люди. Она сбросила звонок и, расталкивая всех, побежала к мотоциклисту.
– Теперь, – напомнил Яков, – постоянный контроль! Не выпускать из поля зрения ни на минуту!
– Да помним, Яков Ильич, – вздохнул Хантер. – Жучок работает, все камеры в округе перехвачены, пингвин держит под наблюдением ее спальню. При любом неадеквате…
– А то, что она вот уже сутки без движения лицом в стенку лежит, – взорвалась Пантера, – это адекват, по-вашему?
– Ну не сутки, – возразил Земекис, – дважды вставала попить воды и три раза – в туалет…
– Нет, я не могу на это смотреть, я не выдержу! – пробормотала Панта.
– Тихо, Наташа… – как обычно, после включения Якова все притихли. – Эти трое суток – самые сложные. Потом будет проще… А ты, Наташа… конечно, ты можешь уйти… Но, пожалуйста, не сейчас. Мы не сможем быстро найти программиста твоего уровня, да еще…
– Да понимаю я все, – вздохнула Пантера. – Просто… В такие моменты жалею, что не пью…
– О! Кажется, пошевелилась!
Изображение, которое транслировала камера пингвина, мерцало и шло пятнами – не хватало света. Но все-таки можно было разобрать, как Алка тяжело села на кровати.
Алка стряхивала с себя остатки сна в надежде, что это был кошмар. Фрост жив.
Она плохо помнила вчерашний вечер. Бежала по стадиону. Даже вслед за скорой пыталась бежать, а потом кто-то рядом с ней сказал: «Скончался на месте», и у Алки кончились силы. Ей дали воды. Кто-то подвез ее до дома. Дальше – провал.
Алка, пошатываясь, добрела до ванной и плеснула водой в лицо, и ее озарила спасительная мысль: «А если это был не Фрост?»
Она же не видела лица гонщика!
Алла кинулась к компьютеру. Поиск в гугле – «погиб мотоциклист». Первая же ссылка – ролик на ютьюбе. Снято с соседней трибуны, сама Алка смотрела на падение с другого ракурса. Сейчас она поразилась тому, как быстро все случилось. Лица пилота и на записи не видно, зато было снято, как врачи аккуратно кладут его на носилки и быстро заталкивают в мгновенно подъехавшую машину скорой.
Алка уже собиралась поискать какое-то другое видео, но тут на экране появился Фрост собственной персоной. В ярко-оранжевой толстовке, он выглядел беззаботным и счастливым. Аллу неприятно кольнуло то, что в этой же толстовке он был с ней на катке. Как будто записывал видео в тот же день.
Фрост улыбнулся ей с экрана. И Алла чуть не разрыдалась от счастья – он жив!
– Я готовился к этому три года, – сказал Фрост. – Все, что я сделал, я сделал добровольно. Никто меня не принуждал. Это мое решение – это мой выбор.
Потом он махнул рукой, мол, всем пока, и вышел из кадра.
Теперь Алка чуть не разрыдалась от горя. То есть он все-таки умер? Он самоубился?
– Зашевелилась. – Хантер смотрел на экран ноутбука, поминутно щелкая мышкой. – Ищет… Ох, не нравится мне, как она ищет… Кто ее учил так запросы писать? Так она нас сто лет искать будет… Панта, а ты можешь ей как-нибудь нужных ссылок накидать?
Пантера не отвечала, она молотила по клавиатуре, прерываясь только для того, чтобы погрызть ногти.
Хант понял, что от Панты сейчас ничего не добьешься, и повернулся к Земекису:
– Зёма, приготовь шарфик. Как только наша Аллочка поймет, где искать, будем на живца ловить. Меня она уже видела.
– Опять целый вечер заседали, – жаловался отец, стаскивая ботинки. – Не Академия МВД, а Гайд-парк какой-то… Как дочь?
– Страдает! – насмешливо ответила мать, принимая пуховик мужа. – Из комнаты не выходит.
– Давно?
– Второй день, – отмахнулась мама. – Лежит, музыку свою… странную слушает…
– Чего это? – насторожился отец.
– Не волнуйся, зрачки не расширены, алкоголем не пахнет, я все время проверяю.