— Слушай, а классная мысль! — сказала я, представляя себе это. — А, что если бы ты во время выпускных экзаменов будешь парящим?
Винсент в отчаянии покачал головой и повернулся к своему экрану.
— Нет, в самом деле, подойди сюда на минутку, — сказала я с невинным видом. — У меня был очень важный вопрос о Второй Мировой Войне.
— Ладно, — вздохнул он.
Он нажал отправить и закрыл ноутбук, потом подошел, чтобы сесть рядом со мной. Прошло всего несколько дней со времени его последней спячки, и вот уже под его глазами стали появляться новые темные круги. Его усталость ореолом окружала его. Это заставило меня хотеть защитить его от того, что причиняло ему боль. Словно читая мои мысли, он внимательно посмотрел на меня.
— Итак…что за вопрос?
Оторвав свои глаза от его лица, я глянула обратно в книгу, в поисках вдохновения.
— Так, я читаю о бойцах Сопротивления, которые привозили свои велосипеды из Парижа, чтобы вы ребята, Маки*, в деревне, могли из неё добраться и получать приказы из главного штаба.
Винсент кивнул.
— Это было опасно. Гонцы иногда попадались. Поэтому выбирались люди, которые были вне подозрения у немецких солдат. В основном эту работу выполняли женщины и дети. — Он заколебался. — Так в чем твой вопрос?
— Он очень специфический, — тянула я время, пока обдумывала что бы спросить.
Он сидел близко ко мне, чего я и хотела, но он же не давал мне сосредоточится.
Глаза Винсента сузились, и улыбка сомнения появилась на его губах.
— Гмм, так вы ребята, Маки, были совсем одни, пока прятались по лесам и чащобам, планируя засады на немцев?
Я протянула руку и начала играться с завитками его волос на шее, медленно притягивая его лицо к себе.
— Этот вопрос есть в твоем домашнем задании? — скептически спросил он.
— Неа, — ответила я. — Мне просто интересно, что бы было, если бы я была тем самым сексуальным гонцом Сопротивления, которая приехала из Парижа, чтобы встретиться с тобой в лесу. Ночью.
— Кейт, — сказал Винсент, широко раскрыв глаза с веселым недоумением. — Это самая неубедительная схема затягивания времени, которую я когда либо слышал. Это почти рассматривается как провокация.
— Итак, вот, я еду на своем ржавом велике в твой лагерь, — продолжала я, не обращая внимания на его протест. — Имей в виду, ты за несколько недель не видел ни живой души. Так и что ты сделаешь, солдатик? — сказала я, постараясь как можно убедительнее изобразить Грету Гарбо.
Винсент прыгнул на меня, толкнув на диван, и с энтузиазмом принялся целовать, в то время как я растворилась в ощущениях.
Прим. переводчика:
*маки — партизанское движение, подполье (во Франции — в период оккупации 1940–1944 гг)
Глава 21
Виолетта с Артуром уже ждали нас возле дверей клуба. Одетыми соответствующим образом для выхода на ночь, Артур, на этот раз выглядел на свой возраст. Он был одет в футболку с длинными рукавами, которую одолжил ему Винсент и в черные джинсы. Без этой своей обычной рубашки и с платком на шее, он выглядел в самом деле очень сексуально.
Как жаль, что он был таким снобом, подумала я, когда увидела, как Джорджия одобрительно на него поглядывает, полностью игнорируя Виолетту, как и прежде.
Маленькая ревенентка подошла ко мне и расцеловала меня в щеки.
— У нас не было киношного свидание на протяжении целой недели! — сделала она мне выговор шутливым тоном.
— Знаю. Но в скором времени мы обязательно выберемся в кино.
Она взглянула на Винсента, который стоял рядом со мной и разговаривал с Артуром, а потом снова на меня. По выражению ее лица, я могла сказать, что она хотела что-то спросить. Я отступила на шаг от него и, понизив голос, спросила.
- Да?
— Я все думала о той книге, что ты нашла у Папи в галерее. Бессмертная любовь. У Гаспара на самом деле была копия, но она пропала. Она случайно не у тебя?
Я почувствовала, как мое лицо залилось краской. Черт! Как только я получила всё, что мне нужно было, я совсем позабыла про книгу. Почему я не могу сознаться ей. Потому что в её глазах я буду выглядеть воровкой.
— Нет, — ответила я.
— Парижские ревененты используют коллекцию Жан-Батиста в качестве библиотеки: они никогда не оставляют записок, какие книги берут. Это так возмутительно! — Виолетта даже топнула ногой от негодования, как капризный ребенок, и я покрепче сжала губы, чтобы не рассмеяться.
— Пошли! — прокричала моя сестра с того места, где вышибала сверялся со своим списком.
Я с облегчением вздохнула.
— Вперед, — сказал Винсент, беря меня за руку, когда вышибала распахнул дверь и мы вошли в темное помещение.
Наша группка стояла перед забитым до отказа залом, наблюдая за тем, как играет группа Себастьяна на приподнятой сцене, которая была задрапирована занавесками разукрашенных под шкуру леопарда. Между нами и сценой толпились девочки-подростки, танцующих и рассматривающие с обожанием музыкантов.
Жюль перенес сюда своё свидание — с какой-то умопомрачительной иностранной моделью. Они пришли сразу же за нами, её кошачьи глаза казались сонными, когда она оглядела толпу.
— Это Джулианна, — представил он её, когда присоединился к нам у бара.
— Чао, — сказала она и повернулась, чтобы заказать выпивку.
Когда Жюль расцеловывал меня в обе щеки, то прошептал,
— Конечно, ей никогда не сравниться с тобой, Кейт. Но ты такая вся…несвободная.
Он подмигнул мне и обнял итальянскую секс-бомбу, наклоняясь к бармену, чтобы прокричать заказ.
— Ты в порядке, Амброуз? — спросила я, беря воду “Perriers”, которую купила.
Он устало привалилась к бару с томатным соком в руке.
— Собираюсь впасть сегодня в спячку, — сказал он. — Плюс, думаю, моя встреча с твоей сестрой вымотала меня. Она просто выпила из меня все соки. Я не чувствовал себя таким выдохшимся наверное десятилетия.
Я одарила его понимающей улыбкой и понесла напитки туда, где стояли Винсент с Джорджией.
— Я вижу нескольких друзей, — сказала она. — Вернусь через пару минут.
И растворилась в толпе.
Винсент выглядел напряженным, когда я протянула ему его воду.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Нет, — сказал он. — Просто я всегда чувствую уязвимость, когда мы ходим вот в такие места, без парящего, который разведывал бы, что творится вокруг.
Он пытался выглядеть расслабленным и даже начал кивать в такт музыке, но я видела, что он обеспокоен.
— Это достаточно безопасное соседство, не так ли?
— Обычно я бы сказал, да. Но кажется, мы играли без каких-либо правил в последнее время. — Он перехватил мой взгляд. — Не волнуйся — я уверен, что все в порядке.
Когда я выложила Джорджии все о ревенетах, после того рокового столкновения с Люсьеном, она поклялась не рассказывать об этом ни одной живой душе. Я знала, с ней их секрету ничего не угрожало, она никому не проболтается. Хоть у моей сестры и были недостатки, но когда она что-нибудь мне обещала, я знала, он сдержит слово. И пока я тусовалась с бессмертными, все что её интересовало, хорошо ли они ко мне относятся.
Так что, когда Джорджия представила всех после концерта, было ясно, что Себастьян и понятия не имеет кем был Винсент. А Винсент спустя пол века был просто профи в том, как сойти за обыкновенного человека.
Джорджия одарила меня счастливой улыбкой, мол зацени-как-наши-парни-оценивают-друг-друга. Я повернулась, чтобы попрощаться с Жюлем и Джилианной, которые уходили вместе с совсем вымотанным на вид Амброузом, а затем поглядела на часы. Была почти полночь. Через несколько часов он будет лежать в своей постели, холодный и мертвый, как камень. Не удивительно, что он не хотел никуда идти.
Бармен запер за собой входную дверь и начал уборку, а мы стояли и ждали пока Себастьян отключит оборудование и закончит дела со своей группой.
— Я знаю, что ты бы хотела потом куда-нибудь сходить, но у меня такое ощущение, что он будет вечность собираться, — наконец сказала я своей сестре. — Я думаю, мы уже все готовы свалить.