— Без тебя моё бессмертное существование — как ты это называешь — это — просто выживание. Это — то, чем это до сих пор было, по крайней мере. Но с тобой, Кейт, я не просто выживаю. Я бы отдал свое бессмертие за это мгновение с тобой, — он закрыл глаза и прикоснулся своими губами к моим, — тысячелетие без тебя. И если я смогу растянуть эту секунду на десятилетия. что ж, когда мое бессмертие исчезнет, думаю, это будет справедливая цена.
— Я ненавижу саму мысль, что эта энергия внутри тебя. И я не могу вынести мысли, что произойдет, если какой-нибудь мстительный нума схватит тебя, — сказала я, кровь застучала у меня в висках. — Заканчивай свой эксперимент, если тебе надо, но я буду искать другой способ. Если эта целительница не сможет найти решение, я просто буду продолжать поиски.
Винсент склонил голову, изучая мое лицо.
— Если ты так считаешь, тогда мы оба будем искать решение. И когда ты засобираешься пойти на следующей неделе к знахарке, я пойду с тобой.
Мы стояли вот так с минуту-другую — с одной стороны злые, но с другой — испытывали облегчение. Мы не пришли ни к какому решению, но, по крайней мере, у нас не было никаких секретов. Так почему же я чувствовала, что стала еще дальше от него, чем прежде?
Мы пробежались вверх по холму и скрылись от бушующего океана в тиши дома.
— Винсент? — позвала я. — Останься со мной на ночь.
Я заснула, касаясь кончиками пальцев его щеки, и просыпалась дважды за ночь, чтобы увидеть, что он лежит на спине и глядит в потолок, пока я сплю.
Утром, когда я проснулась, он исчез. Я пошла на кухню и увидела, как он готовит кофе, а на плите жарится яичница. Шарлотта с Женевьевой уже были за столом, пили кофе и ели круасаны.
— Даже не обнимешь? — прошептала я, когда обняла его, пожелав доброго утра.
— Кейт, я может быть и сверхъестественный, но не стальной, — сказал он, улыбаясь. — И если ты не передумала за последние двадцать-четыре часа, я подумал, что мне безопаснее быть в другой комнате, когда ты проснешься. — Он наклонился, чтобы медленно и тепло поцеловать меня. — Это компенсирует?
— На данный момент, — сказала я, глядя кокетливо на него. Он, улыбаясь, приподнял бровь, а я забрала свою чашку и направилась к столу.
День прошел в приятной лености. Мы съездили в Италию, свернув с прибрежной дороги, чтобы прокатиться по холмам, усеянными руинами древних деревушек. Остановившись в средневековом горном городе Дольчеаква, где Женевьева запаслась оливковым маслом, а Шарлотта печеньями амаретти, прежде чем мы направились в простой, но приятный ресторан на пять столиков, чтобы пообедать. Услышав красивую итальянскую речь и как легко на этом языке изъясняется Винсент, вынудили меня начать планировать долгие итальянские каникулы вместе с ним. Трудно было не строить планов. Не сложно было забыть, что мы не обычная пара, как люди сидящие вокруг нас.
Выходные пролетели слишком быстро: когда мы вернулись в дом, пора уже было уезжать. Мы похватали наши сумки и запихали их в машину.
— Как бы мне хотелось, чтобы мы еще остались на неделю, — сказала я, обнимая снаружи аэропорта Шарлотту и Женевьеву.
— Приезжайте всегда, когда можете. Так часто, как вы можете! — сказала Шарлотта.
— Не переживай, — сказал Винсент. — Кейт не придется уговаривать.
И махая рукой, прощаясь, мы прошли через гудронированное шоссе туда, где нас ждал наш самолет, чтобы доставить домой. Назад к реальности.
Глава 31
Весь следующий день я витала в облаках. Телом я была в Париже, но мыслями все еще в Ницце. Воспоминания так и мелькали перед глазами, пока я пыталась (а потом бросила это бесполезное занятие) сосредоточиться на уроках, домашке, и на всем, что удерживало меня от того, чтобы быть вместе с Винсентом. Желательно в его объятиях.
Когда Амброуз (которого Винсент назначил на весь день быть моим ангелом хранителем), отвез меня домой, я была настолько рассеяна, что ему пришлось похлопать меня по плечу и сказать, что звонил мой сотовый. Звонившим оказался Папи, и его голос был необычно напряжен.
— Кейт, как думаешь, ты могла бы вместо того, чтобы идти домой, сразу же отправится в галерею?
— Конечно, Папи. В чем дело?
— Мне просто нужна помощь. Скажу какая, когда ты окажешься здесь.
Амброуз припарковался напротив галереи и остался ждать в машине. Я зашла внутрь и обнаружила Папи с двумя мужчинами в форме. Дедушка быстро меня представил.
— Офицеры, это моя внучка Кейт. — Мужчины кивнули и Папи, взяв под локоть, отвел меня в сторону.
— Галерея была ограблена прошлой ночью, — сказал он.
— Что? — воскликнула я.
— Все нормально, дорогая. Все было застраховано. Это просто очень…беспокойно. В магазин прежде никогда не вламывались.
— Что они взяли?
— По чуть-чуть всего. Все вещи, которые было легко унести — спасибо, хоть не одну из моих статуй.
Внезапно Папи стал выглядеть на десять лет старше. Он почесал свой лоб и зажмурился.
— Я надеялся, что ты сможешь присмотреть за магазином, пока я вернусь из полицейского участка. Они закончили расследование на месте. Теперь осталась только бумажная работа.
— Конечно, Папи, — согласилась я, и мгновение спустя, он вышел на улицу с двумя мужчинами. Прежде чем скрыться из виду, он махнул мне рукой. Я позвонила Амброузу и сказала, что останусь в галерее на час, а то и на два, а он ответил, что не прочь подождать.
Я оглядела беспорядок. Стеклянные витрины сломаны, и экспонаты в них отсутствовали. Я пыталась вспомнить, что же в них было. Древние ювелирные изделия, крошечные греческий фигурки, образцы римского стекла. Казалось взломщики действовали наобум, как будто они не очень-то представляли, что крадут, просто брали все то, что можно унести. Хулиганье, а не специалисты, подумала я.
И вдруг мое сердце пронзили раскаленные иголочки ужаса. Я бросилась назад к шкафу и увидела, что разбитая дверца открыта. Коробки были перевернуты, их содержимое валялось на полу. Я начала перебирать книги в поисках Бессмертной любви. Я просматривал все, стаскивая книги в коридор, пока не убедилась, что та самая книга исчезла.
Мысли мои вернулись на неделю назад, когда Гвенгаэлль рассказала мне, о нума, который нашел несколько столетий назад эту книгу и принес её семье беды. Она назвала это “очень неприятным случаем”.
Я перевернула в своей сумке все вверх дном, пока не нашла визитку, которую дал мне сын целительницы. Моя рука тряслась, когда я набирала номер. Он сразу же ответил.
— Бран, это Кейт Мерсьер, я приходила к Вашей матери на прошлой недели.
— Она ушла. — Его слова звучали как бы издалека и я не была уверена, что правильно его расслышала.
— Что Вы сказали?
— Она ушла. Они пришли этим утром. Злые.
— Боже мой, её забрали нума? — Мне стало нечем дышать
— Нет. Когда они пришли, мы спрятались. Они не нашли нас. И как только они ушли, она ушла.
— Куда она ушла?
— В подполье. Она не сказала куда. Если бы я знал, то злые смогли бы добыть из меня эту информацию. А так, я для них бесполезен.
— О, Бран, мне так жаль.
— Кейт, это не Ваша вина. Просто время пришло. Все случается, как и должно, а раз приближается время Верховного, понадобятся наши услуги. Я останусь, Кейт, а моя мать вернется. Дайте своим друзьям знать, что мы будем здесь, когда им понадобимся.
— Бран, я не понимаю о чем Вы толкуете. Что за верховный?
— Вот зачем мы понадобились нума. Тексты гласят, что мы создадим Верховного Пророка.
Вдруг, я вспомнил фразу из книги, которая была практически непостижима. Что-то о целителе, который мог разглядеть Верховного.
— Я всё еще…
— Ревененты называют его Воителем. А мы те, кто распознаем его.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять сказанное Браном, а потом все стало предельно ясно.