Авария, лекарства. Юры не было. Никакого Экрана не существует. От меня ничего не зависит.
Но почему тогда после июня я помню сразу конец августа? Почти три месяца пропущено. Он столько и просил, и ему неоткуда было взять. Но я же не могла ему своё время передать: это же не яблоко дать откусить, не шоколадку отломить. Там всё сложнее, я даже помню, как именно.
– Вика, таблетки!
– Мама, я уже…
– Не уже. Это было после завтрака. Пей сейчас!
Мама показывает коробочку с клапанами. Там, где «У», пустой отсек, там, где «Д», лежат таблетки. А я была уверена, что выпила их… Мне поэтому и кажется, что я сошла с ума. Сон и реальность совпадают в деталях, складываются, как пазлы.
Я попробую записать, чтобы не забыть и не запутаться. Очень тяжело столько набивать на мобильном, пальцы уже устали, но мне надо, я больше не могу просто слушать, как тень яблони по стене шуршит.
Мы на даче. За окном яблоня. С неё падают яблоки. Мама посмотрела, как я пью таблетки, и пошла собирать эти… падаль? пальцы? Не помню, слово похоже на «повидло». О, вспомнила, это вроде бы называется «падальцы». Раньше бы меня отправили за падальцами. Но сейчас мама сама. Там солнечно и ещё почти тепло. Мама на улице, и Мелочь, разумеется, тоже. Меня никто не трогает, мне никто не мешает. Мне никто не заглянет в телефон, не узнает, про что я пишу.
Я знаю, что это мне приснилось. Но если всё-таки нет? Если нет, то от меня очень многое зависит. И я не знаю, получилось ли у Юры то, что он хотел, смогла ли я ему помочь? Если он мне снова не приснится, я об этом не узнаю. Никогда.
Момент, с которого я помню: мы с Юрой идём по городку. Юра рассказывает, как у них что устроено. Ощущение помню, свою радость: мне специально про всё говорят, значит, Юре важно, чтобы я нормально ориентировалась. Он обо мне заботится…
Вот, мы идём, Юра говорит, я киваю. Я должна всё запомнить, но я не слушаю, а смотрю. Хороший городок, но не очень настоящий. Как будто нарисованный, как из мультфильмов Миядзаки, ярко, но не приторно. Все дома невысокие, красивые. Вокруг клумбы, флюгеры, деревья. Листья, плоды и лепестки. Одни деревья осыпаются, другие цветут.
Почти вечер. Солнце пока не очень низко, но скоро уйдёт за горы.
Тут горы вдалеке. Много синего ветра. И золотого ветра тоже. Это когда одновременно ветер дует, солнце светит, небо ясное, листья шуршат. И в солнечных лучах что-нибудь бликует золотом: вода в фонтане, форточка в окне, зеркало в машине. Вот, машина мимо проехала. Всего одна и непривычная, у неё на крыше багажник очень странный, блестит как зеркало.
Этот город немножко ненастоящий, потому что тут людей почти нет, только мы с Юрой. Если мы на улицу сворачиваем, она сперва пустая, а уже потом начинается движение.
Женщина в сад выходит, ребёнок на самокате проезжает, но они вдалеке, лиц не разглядеть, будто их не прорисовали; собака лает так, будто её включили, сняли с паузы. Очень знакомо лает, звонко, как Мелочь, когда я из лифта выхожу… и от этого хорошо, спокойно. А вот ещё одна машина появляется – тоже вдалеке, сворачивает во двор. У неё тоже на крыше вместо багажника зеркало.
Это на мультик или на спектакль похоже. Как будто перед нами крутящаяся сцена, и вот она повернулась, и теперь нам показывают новый кусочек декорации, и там второстепенные персонажи разными делами заняты, но только когда мы на них смотрим. А когда мы отвернёмся, они замрут и не будут шевелиться.
Я вспомнила большой макет города в каком-то музее – там тоже разные мелкие детальки двигались, поезд ездил и мигали огоньки. Но вспоминать сейчас было нельзя, я бы отвлеклась на реальность, проснулась.
– Дым, тебе всё понятно? Энергия идёт от Экрана. От него у нас свет, тепло, вода. Если ярких воспоминаний нет, то энергии почти нет. Ясно, Дым?
Юра смотрел на меня, и я должна была ответить «ясно», потому что он обращался ко мне. Значит, Дым – это я. Непонятно почему. У меня никогда не было такого никнейма. И от моей фамилии ничего такого невозможно образовать.
На самом деле это звучало не как Дым, а похоже. Ну, как Юрино имя – с теми же звуками, просто значит совсем иное. И звучит не «Юра», но близко. «Йуула», наверное. Я произносила быстро, а то и просто говорила «Йуу»… И он откликался. Но это было потом. Когда я уже не гадала, кто я теперь и почему именно здесь.
– Ясно, Дым? Чем ярче воспоминания – тем ярче Экран.
– Ясно. – Во сне я говорила иначе, будто свой голос со стороны слышала. Я – Дым.
– Дым! Ну ты чего, боишься, что ли? Чего ты, как… – Юра сказал непонятное слово, я не разобрала.
Мне показалось, мы с ним на ином языке говорили. И я иногда этот язык хорошо понимала, а иногда не очень. Наверное, если по-настоящему выучить иностранный, то так оно и будет. Я не успела ответить. Я, наконец, увидела Экран.