Три
В клуб мы проходили легко. В субботу вечером девушек на тусовках маловато, а у Зои шикарная фигура. При виде Зои вышибалы пускают слюни и машут нам, чтобы мы шли в начало очереди. Покачивая бедрами, Зои заходит в клуб; вышибалы провожают нас взглядом, пока мы идем через холл к гардеробу.
– Приятного вам вечера, девушки! – кричат они. Денег с нас не берут. Нам все бесплатно.
Сдав пальто в гардероб, мы идем в бар и заказываем две колы. Зои добавляет в бокал ром из принесенной с собой фляжки. Она поясняет, что так делают все студенты их колледжа, потому что это дешевле, чем покупать выпивку в клубе. Мне пить нельзя, и это правило я нарушать не собираюсь, потому что спиртное напоминает мне о лучевой терапии. Как-то раз между процедурами я смешала напитки из папиного бара и жутко напилась, и теперь в моей памяти одно неотделимо от другого. Алкоголь и ощущения после тотального облучения всего организма.
Мы прислоняемся к стойке бара и оглядываем зал. Клуб набит битком, на танцполе полно народу. Лучи света перескакивают с бюста на бюст, рыщут по задницам, по потолку.
Зои заявляет:
– Кстати, у меня есть презервативы. Если понадобятся, они в сумке. – Она касается моей руки. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Точно?
– Да.
Бурлящий субботним вечером клуб – то, чего мне и хотелось. Я взялась за список, и Зои мне помогает. Сегодня я вычеркну первый пункт – секс. И пока не выполню все десять, не умру.
– Смотри-ка, – говорит Зои, – как тебе вон тот? – Она указывает на парня. Тот и вправду неплохо танцует, с закрытыми глазами, будто он один в клубе и ему не нужно ничего, кроме музыки. – Он тут каждую неделю бывает. Не представляю, как ему удается здесь накуриваться. Симпатичный, правда?
– Торчок мне не нужен.
Зои смотрит на меня неодобрительно:
– Ты что, сдурела?
– Если он под кайфом, то потом меня и не вспомнит. И алкаш мне тоже не нужен.
Зои со стуком ставит бокал на стойку:
– Я надеюсь, ты не намерена влюбиться? Только не говори мне, что это тоже в списке.
– Нет, этого нет.
– Вот и хорошо. Ты уж извини, что я напоминаю, но времени у тебя маловато. Ну, за дело!
Она тащит меня за собой на танцпол. Мы подходим достаточно близко, чтобы Торчок нас заметил, и танцуем.
Все идет прекрасно. Кажется, будто мы все – одна семья: мы двигаемся и дышим в одном темпе. Народ осматривается, приглядывается друг к другу. И этого у меня уже никто не отнимет. Субботним вечером танцевать в клубе в красном платье Зои, притягивая взгляды парня. У кого-то из девушек и этого нет. Даже такой малости.
Я знаю, что будет дальше: у меня была масса времени для чтения, и я помню все сюжеты. Торчок придвинется ближе, чтобы получше нас разглядеть. Зои на него и не посмотрит, а я посмотрю. Я не отведу взгляда, и, наклонившись ко мне, он спросит, как меня зовут. Я отвечу: «Тесса», и он повторит за мной – твердое «т», свистящее двойное «с», многообещающее «а». Я кивну, давая понять, что все правильно, что мне приятно слышать, как ново и нежно звучит мое имя. Парень поднимет руки ладонями вверх, словно говоря: «Сдаюсь, кто же устоит перед такой красавицей?» Я лукаво улыбнусь и опущу глаза. Это подскажет ему, что надо действовать, что я не кусаюсь, а играю по правилам. Он обнимет меня, и мы станем танцевать вдвоем; я положу голову ему на грудь, слушая, как стучит его сердце – сердце незнакомого парня.
Но выходит иначе. Я забыла три вещи. Первое – что в книгах все не так, как в жизни. Еще я забыла, что на флирт у меня нет времени. А Зои это помнит. Она – третье, о чем я забыла. И Зои берет дело в свои руки.
– Это моя подруга, – перекрикивая музыку, сообщает она Торчку. – Ее зовут Тесса. Она не прочь дунуть, если ты ей дашь.
Он улыбается, протягивает мне косяк, рассматривает нас обеих, задержав взгляд на длинных волосах Зои.
– Чистая трава, – шепчет Зои. Что бы это ни было, дым густой, и от него щиплет в горле. Я захожусь в кашле, у меня кружится голова. Я передаю косяк Зои, которая делает глубокую затяжку и возвращает его парню.
Теперь нас трое, мы вместе движемся в такт ударным, которые бьют нам в подошвы, отдаваясь в крови. На развешанных по стенам экранах мерцают калейдоскопические узоры. Косяк снова идет по кругу.
Не знаю, сколько проходит времени. Быть может, часы. Минуты. Я знаю только, что останавливаться нельзя, вот и все. Если я буду танцевать, темные углы зала не надвинутся на меня и тишина между треками не станет громче. Если я буду танцевать, то снова увижу корабли на море, поем мидий, услышу, как скрипит под ногами первый снег.
Зои протягивает мне новый косяк. «Ты рада, что пошла?» – одними губами спрашивает она.