Прикусив палец, она отступает от прилавка. – Я уговорила Джетта установить их в
для меня.
– Что! – взрываюсь я. – Почему, блядь, он сделал это, когда я несу ответственность
за это место?
Голди съеживается и отступает к Лайле, наблюдающей за происходящим. – Может
потому, что я сказала, что ты это одобрил.
– Черт возьми, – выдыхаю я, проводя рукой по лицу. Собрав всю силу воли, чтобы
не улететь в дальний конец, я указываю на нее и говорю: – Проделай что–нибудь у меня за
спиной снова, и тебе, блядь, не понравиться результат.
– Мне очень жаль, Кейс, – извиняется она.
Я ухожу в зал для бокса. Могу сказать, что она совсем не сожалеет, потому что,
когда я уходил, она обсуждала с Лайлой и Тутси новый урок, который будет предлагать
Справедливость.
Даже ненавидя его, я улыбаюсь и качаю головой, позволяя Голди сделать по своему.
Оказавшись в Туманной комнате, я вдыхаю богатый запах свежей кожи и новых
деревянных полов. Мне понадобилось пару дней, но я, наконец, оценил жест Джетта,
жест, который воссоединил меня с чем–то, что так несправедливо отняли у меня. Это
странно, оказаться в окружении того, что я так сильно люблю, но я начал пользоваться
преимуществами новой комнаты. Я ничего не могу поделать, это моя новая игровая.
Я подхожу к стерео, расположенному у стены, и нажимаю кнопку воспроизведения.
Динамики разрывают классический рок, настраивая меня на нанесения некоторых
повреждений. Я снимаю рубашку, хватаю скакалку и начинаю скакать, чтобы согреться.
Сначала прыгаю медленно, разогревая мышцы, когда чувствую себя комфортно, начинаю
крутить веревку быстрее, наслаждаясь вызовом удержать интенсивный темп. Через
несколько минут, на лбу выступает пот и начинает стекать по спине.
Довольный разминкой, я быстро обматываю руки, хватаю пару перчаток и
закрепляю их на запястьях. Пришло время напасть на грушу.
Голос Фредди Меркьюри гремит из динамиков, пока я кружу вокруг груши, нанося
хуки справа и апперкоты слева. Чередуя удары, я обрушиваю всю сдерживаемую агрессию
на грушу, сосредоточив внимание на одном и только одном: ощущении кулака
соединяющегося с грушей заполненной песком.
Большая ударная сила опьяняет, это именно то, что мне нужно.
Кошмары ухудшаются, они преследуют меня каждую ночь, и я не уверен, что дело
в новом предприятии, к которому приступил, или в том, что я ежедневно боксирую и
выпускаю демонов, которых так долго скрывал, но что бы то ни было, по ночам, я
переживаю мои худшие грехи. Каждое утро, я просыпаюсь в холодном поту. Мне
необходима, по крайней мере, одна тренировка по боксу, чтобы избавиться от саднящего
тревожного чувства, с которым я просыпаюсь почти каждый день.
Хук справа, хук справа, хук справа.
Я хватаю грушу левой рукой и наклоняю ее, нанося удары с правой стороны. Боль в
груди облегчается с атакой «на полную», и я чувствую, как с плеч спадает груз.
– Полегче там, – кричит кто–то, сквозь музыку, замедляя мою тренировку.
Лайла убавляет музыку, чтобы она не ревела на полную. До этого я не рассмотрел
ее, так как моей целью являлось избегать эту женщину, но теперь, когда я с ней в
«Туманной комнате», у меня нет другого выбора, кроме как наслаждаться ее внешностью.
Ее волосы свободно рассыпаны по плечам. На ней легкая кремовая майка, под которой
просвечивает бирюзовый бюстгальтер, поддерживающий ее аппетитную грудь. В
довершение ко всему, она в коротких шортах с карманами, которые свисают чуть ниже
кромки. Я не ожидал ничего иного, Лайла способна найти самые короткие шорты в
магазине. Короткого взгляда на ее сандалии и распущенные волосы достаточно, чтобы
разогнать кровь по венам, напоминая, что я жив. Она чертовски великолепна, и к
сожалению, я не могу ни черта с этим поделать.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, снимая зубами перчатки.
Она пожимает плечами и оглядывается. – Просто решила осмотреться. Знаешь,
может взять пару уроков.
Улыбаясь, Лайла берет пару боксерских перчаток и подходит ко мне. Ее грудь
колышется с каждым шагом, заставляя меня отвернуться, иначе я прижму ее к стене в
считанные секунды.
– Уроки? – спрашиваю я, выгибая бровь. Я складываю руки на груди и
прислоняюсь к стене, ожидая ее ответа.
– Да, я слышала, что здесь преподает профессионал.
Я выпрямляюсь, при упоминании моего прошлого.