занимала все пространство в комнате, у нее были мягкие на вид простыни, и толстое
одеяло, приглашающее меня прилечь.
Я положил Лайлу на кровать и посмотрел вниз на нее, пока хватался за заднюю
часть своей футболки и стягивал ее, подарив ей небольшое шоу. Ее глаза вспыхнули от
восторга, когда она оттолкнула свой халатик в сторону и скинула одежду в ограниченное
пространство на полу между ее кроватью и стеной.
Растянувшись на кровати, Лайла продемонстрировала свое восхитительное тело,
когда откинулась на локти и ждала от меня следующего шага. Ее соски торчали от
возбуждения. Ее грудь была заметна под бельем, а ее плоский, загорелый животик показал
мне, насколько сильно она трудилась на своей работе в «Киттен Касл».
От мысли, что остальные мужчины видят то же, что и я, я испытал животные
собственнические чувства, которые прошлись по мне. Я не хотел, чтобы кто–то еще видел
ее такой. Никто, кроме меня, не должен получать удовольствие от вида ее наготы.
– Ты собираешься просто стоять там? – спросила Лайла, разглядывая мое тело.
Я схватился за заднюю часть шеи и обдумывал свой дальнейший шаг. Если я
сделаю это, если проведу ночь, поклоняясь каждому ее дюйму, я оставлю в себе сплошное
разочарование, когда все закончится, потому что, я знал, что у нас с Лайлой такого
никогда больше не будет, кроме этой ночи. Но мог ли я, на самом деле, уйти? Мог ли я,
честно говоря, схватить свою футболку и выйти через входную дверь, когда она выглядит
так чертовски сексуально и соблазнительно?
Глядя на ее блестящие, розовые губки и такую жажду в глазах, я знал здесь и
сейчас, что я трахну ее. Она нужна мне.
– Двигайся назад, – я указал ей передвинуться дальше на кровати.
Она оказала мне услугу, предоставляя пространство, чтобы прислониться одним
коленом и растянуться над ней. Я положил обе руки по разные стороны от ее головы, и ее
глаза запорхали по моей груди, разглядывая, как мои мышцы сжимаются от движения.
Она вела грубую игру большую часть времени, но я видел слабость, которую я вызывал в
ней, и как больной ублюдок, каким и являлся, я наслаждался этим. Мне нравилось знать,
что я мог сбить спесь этой сильной женщины, тем эффектом, который производил на нее.
Осторожно, я наклонил свою голову к ней, пока не оказался в нескольких
дюймах от ее лица и нежно проговорил ей, обнажая небольшую часть своей души.
– Что ты делаешь со мной? – спросил я, удивляясь, почему озвучил свои
опасения.
Ее рука прошлась вверх по моей груди, потом по моей шее и, наконец,
обхватила мою щеку. Ее большой палец погладил щетину на моей челюсти, а ее глаза
смягчились, когда она потянула мою голову к себе. Очень легко, она прикусила мои губы,
и я медленно позволил ей открыть мой рот своим языком, разжигающим пламя внутри
меня, которое горело продолжительное время.
Я опустился на свои локти, так чтобы вес моего тела был более равномерно
распределен на ее верхней части, и обхватил ее лицо, целуя в ответ с той же страстью, что
и она дарила мне. Ее губы идеально скользили по моим. Я почувствовал, как кончики ее
пальцев медленно проделывают свой путь под мои штаны, желая поддразнить меня.
Тепло от ее прикосновений отправляло пламенный огонь по моим венам,
разжигая мое желание к ней, мою потребность в большем, мою потребность быть глубоко
внутри нее.
Я нырнул своим языком глубже в ее рот, синхронно с ее толчками. Стон
покинул ее горло. Ее губы прижимались к моим, умоляя о большем, желая, чтобы я
двинулся ниже, уделил внимание остальной части ее тела, но я был слишком потерян в
поцелуе. Я наслаждался ее ртом слишком, черт возьми, сильно, чтобы отстраниться.
– Кейс… – сказала она с придыханием. – Прикоснись ко мне.
– Да, – сказал я хрипло, когда мой рот вернулся к ней. Что скажешь о занятии
сексом с роскошной женщиной. Да, секс станет конечным результатом, но с их ртами я
поступаю по–своему, вот такой я хрен.
Желая ее удовольствия, я слегка погладил ее волосы, потом опустился к ее боку,
где поиграл с частью ее груди легким поглаживанием большого пальца. Сквозь
прозрачную ткань нижнего белья, я чувствовала тепло льющееся из нее, легкое сияние
пота покрывало ее восхитительное тело. В этот момент я понял, что она необходима мне
голой, полностью и совершенно голой.
Неохотно я оторвался от ее губ, вызывая вспышку неудовлетворенного протеста.