обеспечивал меня, и приходил на каждое танцевальное выступление, которое у меня
было. Он был идеальным отцом.
– Кажется, так и есть, – ответил я, удивляясь себе, поскольку комок в моем горле
возрастал. Я не понимал, какими близкими отношения с отцом могут быть. Как говорил
мой отец, я был разочарованием. Он, наверное, смеется в своей могиле надо мной прямо
сейчас, наблюдает, как я сражаюсь день за днем в своей жизни. Я знал, что в его глазах, я
был полным ничтожеством, не стоящим воздуха, которым дышал.
Аккуратно отбросив мысли о своем отце, я слушал продолжение истории Лайлы.
– После каждого выступления, он отводил меня поесть мороженное. Мы могли
сидеть на диванчике с видом на реку Миссисипи и обсуждать наш день. Он мог хвалить
меня за мои пируэты и говорить, какой красивой я была.
Я поцеловал ее в макушку.
– Ты говоришь так, как будто его больше нет в твоей жизни.
Она обхватила меня крепче и вздохнула.
– Его нет, – она глубоко вдохнула. – У него был вспыльчивый характер.
– Твою мать, он трогал тебя? – зарычал я, внезапно готовый сорваться.
– Нет! – она практически закричала. – Он никогда не делал со мной ничего
подобного. Я была всей его жизнью, Кейс. Его вспыльчивость никогда не была
направлена на меня. Он сильно любил меня.
Напряжение во мне ослабло. Не думаю, что справился бы, услышав о том, что
она подвергалась насилию со стороны отца.
– Как он умер? – спросил я, ненавидя то, насколько был вовлечен, добиваясь ее
рассказа.
– Мой отец работал на фабрике по производству кускового сахара.
– В Шалметте? – спросил я, имея ввиду расположение завода.
– Угу, он был начальником линии.
Я был впечатлен. Завод был одним из больших и старинных в стране. Он
предоставил необходимые рабочие места в Новом Орлеане.
– Он усердно работал, чтобы добиться того, что имел, – продолжила Лайла. – Он
забил на себя, решив дать мне все, как он думал, чего я хотела, когда, на самом деле, все,
чего я хотела, – это он. Он всегда был моим героем.
– Что произошло? – спросил я, мое сердце раскалывалось из–за Лайлы.
– Когда только получил там работу, он начинал с кучкой своих друзей. Там
были мой отец и еще три парня, которые вместе управляли системой. Они были
неразлучны, а для меня были, как дяди. Когда бы я ни приходила к своему отцу, у них
всегда была маленькая розовая каска для меня.
Блядь, мое сердце.
– Мои занятия танцами становились дороже с каждым годом, а отец настаивал
на том, чтобы заниматься ими, поскольку у меня был талан, и они шли после занятий в
школе, что занимало меня, пока он был на работе. Так как расходы росли, он засучил
рукава и заработал усерднее, испытывая свои пределы, пределы своих друзей.
– Он хотел заработать больше денег. В этом нет ничего плохого, – сказал я.
– Есть, когда у тебя взрывной характер, который не спускает малейшего
нарушения. Я, в действительности, не знаю всех деталей, потому что никто не говорит
мне, но мне кажется, мой отец поспорил с кем–то на работе. Это быстро замяли, но на
спине моего отца осталась цель. Позже тем вечером, когда он шел забирать меня из
танцевальной студии, его убили в переулке, жестоко избив до смерти.
Кто–то забрал жизнь ее отца?
Пот начал выступать на моем теле, а мою грудь защемило.
– Кто–то убил твоего отца? – спросил я, едва способный пропищать слова.
– Поначалу, они думали, что его похитили, поскольку никто не мог найти его. Я
ждала несколько часов в танцевальной студии, когда он придет и заберет меня. Когда
поняла, что он не придет, я пошла к своему преподавателю, которая вызвала копов. Меня
взяли под временную стражу. Они нашли его тело на помойке в переулке.
Мое горло сдавило. Я проглатывал все горе Лайлы и мысли о том, что ее отца
забрали у нее… как у Мэделин.
– Вскоре после этого меня поместили в систему опеки, поскольку у меня не
было больше семьи, и я была быстро представлена другому миру, в котором не
существовало уроков танцев, а любящие отцы больше не существовали. Меня пытали
другие девочки, обзывали прозвищами вроде «принцесса» и «испорченная», потому что
мои вещи превзошли то, что было у других девочек.
– Сколько тебе было? – выдавил я.
– Четырнадцать. Я терпела четыре года мучений, пока не смогла выбраться из
дома и выживать самостоятельно. Недостаток моего образования и мой потрепанный вид