– Я должен. И это не обсуждается.
– Почему ты мучаешь себя?
Я заговорил так мягко, как мог, под шумные крики родителей на краю поля.
– Ты можешь пойти со мной на поле и стоять рядом, или можешь убираться.
Вопросы не приветствуются. Я, твою мать, сделаю это, потому что хочу. Смирись.
Не говоря ни слова, Джетт коротко кивнул и последовал за мной, когда я
направился к полям в поисках женщины, которая прочно укоренилась в моей голове.
У нее длинные, каштановые волосы, которые струятся по ее плечам. Ее хрупкое
телосложение не так уж сложно заметить, поскольку эта женщина была высокой. Ее
угловатые плечи и узловатые колени так же несложно найти, но то, что он никогда не
забудет – темные круги под ее глазами.
Линда Дункан, чья–то мать и ничья жена.
Я просканировал родителей, которые сидели на складных стульях, растянувшись
у вентиляторов, и разговаривая друг с другом, пока их дети пытались играть в бейсбол.
На первом поле было две команды, одетые в непонятное месиво из одежды, но
можно сказать, что одна команда была в желтом, а другая – в оранжевом. Я не заметил
никого, похожего на Линду Дункан, поэтому перевел свое внимание ко второму полю, где
друг против друга играли команды в сером и фиолетовом. С краю стояла группа
родителей, смеющихся и попивающих воду из бутылок, но и здесь я не увидел Линду. Я
собирался переключиться к третьему полю, когда услышал, как толпа родителей
захлопала и начала подбадривать Мэделин.
– Порви их, Мэделин! – проорал мужик, одновременно размахивая кулаком в
воздухе.
Я увидел девочку, которая преследовала меня во снах. На ней была пара
джинсовых шорт, которые определенно слишком велики для нее, и удерживались на
талии розовым ремнем. Ее огромная фиолетовая джерси была заправлена в шорты, а
белые ботинки с розовыми шнурками были испачканы грязью.
Она схватила биту с земли и поправила шлем, чтобы видеть куда идет. Она была
крохотной, чертовски крохотной. Это разбило мое сердце на части.
– Давай, Мэделин. У тебя получится, детка, – сказала женщина позади меня.
До того, как я оглянулся, Линда Дункан проскользнула мимо меня по пути к
полю, неся с собой пакет с апельсиновыми дольками. Мое сердце вырвало из груди, когда
вдова человека, которого я лишил жизни, прошла мимо меня, ее каштановые волосы
развевались от небольшого ветра. Она была все еще слишком худой, но при мимолетном
взгляде на ее лицо, темные круги исчезли, а она ярко улыбалась.
Смятение жестко ударило по мне, и я заинтересовался – почему она выглядела
такой свободной, такой счастливой. Я оглянулся на Мэделин, которая держала одной
рукой алюминиевую биту и снова поправляла свой шлем другой рукой. Веснушки
рассыпались по ее щекам, и крошеная улыбка растянулась на ее лице, когда она увидела,
как ее мать подходила к полю. Мэделин подняла руку и возбужденно помахала своей
матери. Линда показала ей большие пальцы вверх и указала на поле.
Мэделин решительно кивнула и подняла биту, едва ли способная удерживать
металлическую трубу в своих ручонках
– Это они? – спросил Джетт.
Не способный произнести ни слова из–за комка в горле, я кивнул и шагнул
ближе, пока Мэделин ждала, когда перед ней встанет подающий.
Бегуны наполнили базы, в ожидании, когда Мэделин получит свою возможность
размахнуться.
– Подача, – крикнул один из тренеров.
Подняв биту вверх, она замахнулась прямо по направлению к подающему и
промахнулась.
– Страйк, – засчитал судья, бросая обратно мяч подающему.
Мэделин склонила голову, когда поняла, что промахнулась.
Мой желудок перевернулся от ее пораженного вида.
Линда подошла ближе к краю поля и нагнулась, чтобы Мэделин могла видеть ее.
– Детка, у тебя получится. Смотри на мяч и сильнее размахивайся, как мы и
тренировались. Ты сможешь сделать это, детка.
Мэделин подняла свои глаза к матери, снова поправляя свой шлем, и кивнула.
Она подняла биту, которая определено слишком большая для нее, и заняла позицию.
– Подача, – снова выкрикнул судья.
Мэделин глубоко вдохнула и снова замахнулась, в этот раз, попадая по мечу в
тот момент, когда ее шлем свалился на глаза.
– Беги, Мэделин, беги! – заорала Линда.
Мэделин забавно подняла свой шлем и огляделась, наконец–то, заметив мяч,
который она отбила прямо в центр шортстопа. Как детеныш жирафа, который побежал в