Когда я разговаривал с Диего об его клубе на ранних стадиях строительства, он
рассказал, что хотел создать убежище для тех, кто жил такой же эротической жизнью, как
и он, место, где они смогут попрактиковать свои умения, свою любовь и найти
успокоение. Это крутая идея, ему просто надо доработать некоторые неровности.
– Что тяжелого произошло? – спросил Блейн, откидываясь на спинку стула и
разглядывая новую девушку на сцене. Он не очень отличался нежностями, когда дело
касалось женского пола.
– Ничего, – ответил я, пытаясь отмахнуться.
– Знаешь, у всех нас есть проблемы, Кейс. То, как ты справляешься с ними,
определяет тебя, как мужчину.
– Ты хочешь сказать, что я не мужик? – спросил я с нарастающей самозащитой,
вспоминая все те разы, когда отец бросался в меня подобными словами.
– Неа, просто констатирую факт.
– Похоже на то, что ты пытаешься спровоцировать меня, блядь.
– Получается? – спросил он с самодовольной улыбкой.
– Ты идиот, знаешь?
– Угу, – он улыбнулся. – Хотя серьезно, если когда–нибудь захочешь
поговорить…
– Понял, спасибо, – ответил я, когда песня перестала проигрываться через
громкие динамики.
Диего вытер лоб предплечьем. В частном порядке, он прокомментировал
девушку. Она кивнула и отошла за сцену, выглядя повержено. Диего стоял в середине
кольца с руками на бедрах и качал головой.
– Похоже, не у одного тебя тяжелый денек, – заявил Блейн, кивая на Диего.
Раздавленный Диего пошел прямиком к нам, но остановился у бара и быстро
захватил несколько бутылок пива. Он вытащил стул из–за соседнего столика и сел на него
задом–наперед, расставляя пиво на столе для всех нас.
– Блядь, она ужасна, – пропыхтел Диего, откупоривая бутылку при помощи края
стола.
– Зачем ты взял ее на работу? – спросил Блейн. – В смысле, убийственно–
охренительное тело, но она была похожа на робота там.
– Да ну! Она сказала, что нервничала из–за того, что вы парни наблюдали.
– Она понимает, что здесь будет аудитория побольше, чем два человека, да? –
спросил Блейн.
– Твоими молитвами, – усмехнулся я поверх пива.
– Здесь будет больше двух человек, осел, – возразил Диего. – Когда я проводил с
ней собеседование, она была чертовски уверенная и сексуальная. У нее приличный
танцевальный опыт. Очевидно, она забыла натянуть на себя маску виртуозной
притворщицы, какой являлась.
– Ты уволил ее? – спросил Блейн.
– Не, пока нет. Подумываю дать ей еще один шанс.
– Не знал, что ты занимаешься благотворительностью, – сказал я.
Диего ухмыльнулся мне.
– Проклятье, кто пожевал твой член и выплюнул его?
– Твоя мама, – ответил я с улыбкой, проглатывая огромный глоток пива.
Пол в коридоре скрипнул, давая нам понять, что кто–то приближался. В
считанные секунды появился Джетт рядом с великолепной Голди.
Счастливый ублюдок мог взять ее с собой, когда захочет, держать ее, когда
заблагорассудиться и прожить свою жизнь с нахальной, но красивой женщиной, которая
вскружила голову всем мужчинам.
Я был так влюблен в нее, «был» – ключевое слово.
Черт, она перевернула мой мир, когда я впервые заговорил с ней. Я все еще
помнил тот день, когда Джетт пришел домой в «Клуб Лафайет», после поездки на
кладбище. Он сказал, что нужно подготовить комнату для еще одной «Девочки Джетта».
Их уже было четыре. Приход еще одной делал все неровным, но он был непреклонен
насчет этого. Я не понимал, но согласился с ним и перевел Франси на постоянную
должность бармена. Это, на самом деле, сработало, потому что она была больше рада
протягивать напитки, чем танцевать перед городской элитой.
Постоянная потребность Джетта добавить в ряды Голди сбивала меня с толку. Я
не понимал срочность, но потом, когда встретил ее при свете дня, в ресторане, она
перевернула мой мир с ног на голову. Небольшая часть меня ненавидела Джетта в тот день
за то, что он нашел ее первой.
Единственный клочок надежды, что я хранил, состоял в том, что Голди решит,
хочет ли она вообще стать «Девочкой Джетта». Если она решит отказаться от подписания
контракта, тогда окажется в честной игре, и у меня не было сомнений, что я отобью ее, но
она выбрала – подписать, оставляя себя вне зоны досягаемости.
Были ночи, когда я лежал в одиночестве в своей кровати, молясь, что она ищет
меня, хочет поговорить со мной, просто чтобы я послушал ее нежный, тоненький голосок,