болтающий Бог знает о чем. Но она выбрала другого мужчину, более достойного мужчину.
Я понимал, что она не предназначена для меня, но временами мечтал, что
однажды смогу удержать что–то положительное в своей жизни.
А потом появилась Лайла.
Я думал, что знал, каково себя чувствовать сраженным женщиной, но, проклятье,
я ошибался.
Лайла ворвалась в мою жизнь и схватила мои чертовы яйца в тиски, не отпуская.
Она и сейчас все еще сжимала их, даже на таком расстоянии.
– Как, черт возьми, нам посчастливилось, что ты почтил нас своим присутствием
сегодня? – спросил Диего у Джетта.
Голди и Джетт прошли в главное помещение, держась за руки и ярко улыбаясь.
Их любовь тошнотворна, и я, твою мать, зеленел от зависти.
– Я хотела показать Джетту все комнаты, которые раскрасила.
Голди превосходный художник, нарисовала настенные фрески и украсила стены
в соответствии с тематикой каждой комнаты. У меня была возможность посмотреть на
несколько ее работ, и я бы солгал, если бы сказал, что не был впечатлен.
Джетт кивнул в приветствии.
– Как похмелье?
– Я в порядке, – ответил я наклоном своего пива. Его челюсть напряглась, когда
он заметил алкоголь в моей руке. – Не беспокойся, мамуля. Всего парочка пива.
– Как мило, – сообщил Блейн. – Что ты зовешь его мамулей. Ты и сиську у него
сосешь?
– Осторожнее, – предупредил я, действительно не в настроении.
– Блейн, разве ты не знаешь, что нельзя шутить с Кейсом? – встряла Голди, ее
руки скрещены и на вид она взбешена. Я не винил ее. Я обидел ее лучшую подругу и
обычно был мудаком с ней.
– Успокойся, малышка, – заворковал Джетт. – У него тяжелый день.
– А когда не был? – Голди закатила глаза и ушла по коридору.
Джетт, извиняясь, посмотрел на меня и ушел за Голди.
– Ее укрощение, должно быть, чертовски приятное занятие, – сказал Диего.
– Это нихрена нелегко, – ответил я, отлично зная, как тяжело переспорить ее.
– Как общественный центр? – спросил Блейн. – Уже открылся?
Честно говоря, я не имел понятия. Открытие предполагалось в скором времени,
но мой запой оставил меня в данное время в неизвестности о положении общественного
центра. Тошнота и страх непрерывно текли через меня, отчего мои дни стали
неспокойными.
Это на меня не похоже – забивать на свои обязанности, особенно, когда я
нахожусь во главе, но из темной бездны, в которую я соскользнул после ночи с Лайлой,
было тяжело выкарабкаться. К этому еще и примешивался тот факт, что я чуть не
пропустил день рождение Мэделин, – от этого мой желудок бурлил тревогой.
– Не знаю, – ответил я.
– Могу я быть честным с тобой, мужик? – спросил Блейн, выглядя серьезно.
– Не останавливайся, – подбодрил я.
Закатив глаза, Блейн сказал:
– Почему ты позволяешь своим демонам побеждать? Почему ты позволяешь им
разрушать свою жизнь?
– Потому что я не заслуживаю жизни, – ответил я, как чертова обломщик, каким
я и являлся.
– Достаточно справедливо, – Блейн глотнул своего пива. – Я не пойму, что
происходит, и вероятно никогда не узнаю твою историю, но твою мать, мужик, ты, по
крайней мере, должен дать шанс людям включать тебя в свои жизни. Ты хороший парень,
чертовски забавный парень, когда твоя голова не засунута в задницу. Если ты хочешь
печалиться, унывать из–за того, что натворили твои руки, конечно, продолжай и скорби
блядь, но когда ты находишься рядом со своими друзьями, людьми, которым ты не
безразличен, просто расслабься на часок или около того, потому что, черт, ты приводишь в
уныние всех вокруг.
Ублюдок поднял серьезную тему, и я ненавидел это.
Я кивнул Блейну, залпом осушая свое пиво, и встал со своего стула.
– Извини, что убиваю твое веселье, чувак.
Я шел, пока оба Диего и Блейн звали меня, но я игнорировал их. Я уходил не
потому, что мне сказали, что я самая большая трусиха. Я ушел потому, что Блейн сказал
все настолько верно
Это накрыло меня, как чертов удар по печени. Люди в моей жизни важны для
меня, и даже если я жил отлично от их образа жизни, это не означало, что я должен быть
мудаком с ними. Не они облажались. Они просто несчастливые души, которые имеют дело
с моей капризной задницей.
Размышляя над тем, что сказал Блейн, я шел по коридору к себе. Джетт и Голди
вышли из одной из комнат.
– Эй, – сказал я, когда они заметили меня.
– Ты куда? – спросил Джетт. Голди стояла рядом с ним, избегая зрительного