— Зря ты его так, мил человек, он же слаб. Так можно и убить. Видишь, он почти не дышит. Ты не уважил меня, мой закон, мою хату и потому тебя долго будем бить, а потом опустим для порядка и запихаем под шконку, — нарочито развязно выговорил Марван, шагнув из-за коек к столу.
— Я не знаю, о каких законах вы говорите, но оскорблять себя никому не дам. Я только спросил, на какой койке можно разместиться, а он меня начал грязными словами обзывать. Потому и ударил, я всегда в таких случаях бью, — спокойно произнес Эди, наблюдая за тем, как трое других заключенных, появившиеся в центре камеры, не торопясь, стали надвигаться на него, выбирая момент для атаки. Среди них особо выделялся Долговязый, что находился слева.
«Этот ударит, мало не покажется, нужно маневрировать, насколько позволит свободное пространство, иначе не избежать осложнений, — мелькнуло в голове Эди. А все-таки я верно рассчитал, когда предположил, что только пятеро будут нападать, непонятно только, почему Марван остается в стороне, более того, даже присел на скамейку. Видимо, решил дождаться момента, когда нужно будет добивать?..»
«Сейчас врежу…» — прочитал он во взгляде одного из нападающих, что был в середине, и тут же на опережение резко ударил его правым кулаком в челюсть, отчего тот свалился под ноги своих товарищей, чем на пару секунд задержал их нападение. Воспользовавшись этой заминкой, бросил левую руку в лицо Долговязого, заставив его тем самым на доли секунды остановиться, а сам молниеносно нанес акцентированный боковой удар подъемом ступни в шею другого противника и быстро отступил на шаг назад, уклоняясь от последовавших один за другим хорошо поставленных ударов кулаками Долговязого в голову.
Все это время Эди не упускал из поля зрения Марвана, который так и не сдвинулся с места.
Между тем Долговязый продолжал атаковать, переступая через тела своих повергнутых товарищей. Чтобы положить этому конец, Эди быстро отступил на шаг назад вправо и замер во фронтальной стойке, вытянув вперед полусогнутые в локтях руки с раскрытыми ладонями, обращенными к противнику, как бы призывая продолжать атаковать… Долговязый не заставил себя ждать. Узрев в прекратившем маневрировать противнике легкую добычу, он, шумно выдохнув, словно лесоруб при ударе топором, направил в его челюсть правый кулак, который, оттесненный касательным движением левого предплечья несколько ушел за голову Эди, потянув по инерции за собой нападающего. В те самые доли секунды пальцы правой руки Эди молниеносно клюнули в глаза Долговязого, а освободившаяся левая рука, подгоняемая доворачивающимися плечом и корпусом, мощно ударила основанием ладони в подбородок, отчего тот рухнул словно подкошенный.
«Повезло — зэки оказались слабенькими», — мелькнула в голове Эди торопливая мысль.
«Ты ее не слушай, она специально тебя расслабляет, ведь еще своего слова не сказал их пахан, надо действовать, иначе будет поздно», — посоветовала другая мысль.
«Сейчас со всем этим разберемся», — заключил Эди и в два прыжка оказался рядом с Марваном, который начал было вставать.
— Не надо, я все понял, облажалась моя гвардия, — в сердцах произнес он и медленно опустился на прежнее место, упершись острым взглядом в переносицу Эди. А потом, как бы опомнившись, театрально разведя руки в стороны и, прищурившись, спросил: — Мил человек, ты кем будешь, что так — раз — и всех в отключку, спортсмен что ли?
— Историк я, приехал собирать материал для научной работы, — сквозь зубы процедил Эди, вплотную приблизившись к Марвану, чтобы в любой момент нанести ему удар.
— Почему тогда ты здесь, если ученый? — с еле скрываемым раздражением в голосе и играя желваками на скулах, выдавил из себя Марван.
— Не знаю, меня с кем-то спутали и обвиняют в ограблении инкассаторской машины, — уже спокойно ответил Эди, глядя в глаза Марвану.
— Здесь все ни за что нары коптят, мил человек, — осклабился Марван, обнажив ряд пожелтевших от чифиря зубов.
— Возможно, — произнес Эди и бросил взгляд на «поле боя», где гвардия Марвана приходила в себя.
Обративший на это внимание, Марван, небрежно вытянув в сторону братков указательный палец, бросил:
— Эти… к тебе больше не подойдут, они сейчас никто, они ноль, понимаешь, ноль, так что занимай любую шконку, тебе никто не скажет «нет». Ты доказал, что ты духовитый фраер.
— Вы мне своими кличками не тычьте, я не понимаю все это, — потребовал Эди.
— Мил человек, сказав «фраер», я проявил к тебе уважение. Понимаешь, фраер это… — начал было пояснять Марван.