Когда Комитет по финансам Торговой палаты Нью-Йорка не проявил энтузиазма, Фрэнк Вандерлип сообщил об этом своему боссу, Джеймсу Стилману, главе National City Bank, и тот предложил, чтобы в Торговой палате Нью-Йорка организовали специальную комиссию из пяти человек для подготовки доклада о плане реформы денежного обращения. Было важно, чтобы она была настроена дружелюбно, и Вандерлипу удалось подобрать состав комиссии, который полностью поддерживал идею создания центрального банка. В эту специальную комиссию Торговой палаты Нью-Йорка вошли Вандерлип, человек Рокфеллера; близкий друг Шиффа Изидор Страус, директор R. Н. Масу & Company; два человека Моргана: Дюмон Кларк, президент American Exchange National Bank и личный советник Дж. П. Моргана, и наш старый друг Чарльз Конант, казначей компании Morton Trust Company. Пятым членом был Джон Клафлин, глава Н. В. Claflin & Company, крупной оптовой фирмы, который был ветераном Денежного конвента Индианаполиса. Секретарем новой Комиссии по денежному обращению стал друг Вандерлипа профессор Джозеф Френч Джонсон, теперь работавший в Нью-Йоркском университете.
Комиссия приняла на вооружение тактику времен Индианаполиса, начав с проведения опроса: рассылая подробные анкеты по вопросам денежного обращения ведущим финансистам, новая комиссия получала легитимный статус. Пока Джонсон рассылал и обрабатывал анкеты, Конант разъезжал по центральным банкам Европы и беседовал с их руководителями.
В октябре 1906 г. специальная комиссия представила «Доклад о денежном обращении» Торговой палате Нью-Йорка. В целях устранения нестабильности и опасностей неэластичного денежного обращения комиссия призывала к созданию «эмиссионного центрального банка под контролем правительства». В январе следующего года Пол Варбург начал публичную агитацию за центральный банк, опубликовав две статьи по этой проблеме. После провала законопроекта Фаулера крупные банкиры понимали, что основной задачей будет убедить большое число мелких банкиров поддержать идею создания центрального банка.
Паника 1907 г. началась в октябре, став закономерным следствием политики инфляции, проводившейся министром финансов Лесли Шоу в течение двух предыдущих лет. Паника побудила крупных банкиров активизировать свои действия, выступив единым фронтом в поддержку института кредитора в последней инстанции в виде центрального банка. Они понимали, что первым шагом на пути к центральному банку должно быть завоевание поддержки экономистов, ученых и финансовых экспертов. К счастью для реформаторов, у них под рукой были две организации, полезные в деле мобилизации ученых: Американская академия политических и социальных наук, базирующаяся в Филадельфии (ААПСН), и Академия политических наук Колумбийского университета (АПН), в состав которых входили ведущие корпоративно-либеральные бизнесмены, финансисты, корпоративные юристы, а также ученые. Обе эти организации, а также Американская ассоциация за развитие науки (ААРН) зимой 1907/08 г. провели конференции по вопросам денежного обращения. На всех трех конференциях были приняты резолюции, призывающие к созданию центрального банка. Конференция в Колумбийском университете была организована известным экономистом Э. Р. Селигменом, совершенно не случайно принадлежавшим к семье, владеющей известным инвестиционным банком J. & W. Seligman and Company. Се-лигмен выразил благодарность университету, предоставившему трибуну ведущим банкирам и финансовым журналистам для выступления в защиту идеи создания центрального банка, поскольку «в условиях демократии чрезвычайно трудно заставить выслушать мнение специалистов». Подчеркивая важность создания центрального банка, на заседаниях также выступали Фрэнк Ван-дерлип из National City Bank, Бартон Хэпберн из Chase National Bank и Пол Варбург из Kuhn, Loeb.
На конференции ААПСН в Филадельфии за создание центрального банка выступили несколько ведущих инвестиционных банкиров, а также Контролер денежного обращения Уильям Риджли. В консультативный комитет по денежному обращению ААПСН входили Хэпберн; личный юрист Моргана и государственный деятель Элиу Рут; давний личный юрист Моргана Фрэнсис Линд Стетсон и сам Дж. П. Морган.