Аннет вновь перевела взгляд на мягкое полотно, застелившее некогда асфальтированные улицы. Она уже не могла представить, что когда-либо вновь увидит землю. Во-первых – снегопад казался бесконечным, да и прогнозы метеорологов были неутешительными, несмотря на то, что в город ворвался январь, в течение которого средняя ночная температура редко опускается ниже трех-четырех градусов по Цельсию. Во-вторых – игра, в которую она ввязалась не по своей воле, набирает обороты, предчувствие катастрофы, о котором рассказывал Эван, не заставило себя долго ждать. Ей хотелось о многом расспросить Эйса, например, о том, почему тот принимает морфий. Любит ли он ее на самом деле?
Хотя эта мысль не вызывала у Аннет никаких сомнений.
Иначе, зачем спасать кого-то? Исключительно ради мести за мать и профессора Коллинса?
Но этот вопрос она моментально отмела.
Наверное, потому что не хотела услышать утвердительный ответ на него.
Отделение газеты «Дэйли оффис» находится на пересечении Торнли-стрит и Дорчестер-авеню. В паре километров от дома Эвана. Но дорога показалась Аннет совсем недолгой. С каждым разом беседы с Эйсом становились все легче, и пусть тревога сковывала нутро, ее спутнику удавалось погасить подобного рода трепет своими словами. Эвану ничего не требовалось доказывать. Аннет и без того знает, на что тот способен.
Отделение пустовало. Когда Эйс и Аннет вошли в здание, на них изумленно посмотрела уборщица, отмывавшая пол от пролитого кофе. Когда ловишь на себе такой взгляд, начинаешь ощущать себя либо приведением, либо человеком, которого очень долго ждали. И наконец, наступила долгожданная встреча.
Уборщица поставила швабру в угол и спросила:
– Я могу вам чем-то помочь?
– Милейшая, мы хотели бы дать объявление в газету «Дэйли оффис», не подскажите, где мы можем это сделать?
– Вам… на второй этаж, справа будет дверь мистера Оттиса. Вам туда.
– Я благодарю вас, мадам. И кстати, судя по всему, это пятно не дает вам покоя уже несколько месяцев. Не сочтите за снобизм, да и я не знаток вашего ремесла, но слышал, пятна кофе отлично выводятся перекисью водорода вне зависимости от материала, на который попал этот прекрасный и благородный напиток. – Как только Эван двинулся в направлении лестницы, ведущей в кабинет некоего мистера Оттиса, Аннет пошла за ним, но тот вновь остановился, достал бумажник и протянул уборщице двадцатидолларовую купюру. – Мерси за информацию, мадам.
– Что вы, я не могу взять…
– Берите. – Одно слово и пристальный взгляд, граничащий с безумием. Уборщице ничего не оставалось. – Никаких благодарностей, услуга за услугу. Не более.
Оставив женщину в недоумении, Эван отправился на второй этаж, взяв Аннет за руку.
- Постойте здесь, моя дорогая, я думаю, это не займет много времени.
– А почему я не могу войти с тобой?
- Это лишнее, Аннет.
Эйс вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Кажется, мистер Оттис, дела ваши идут не так хорошо, как вам хотелось бы. Приветствую вас.
Седовласый мужчина, возраст которого исчислялся пятью, а то и более, десятками лет, снял очки и прищурился, пытаясь разглядеть человека, вошедшего секундой ранее.
– Мы с вами знакомы? – Он привстал из-за стола, поправляя серый хлопковый пиджак, окроплённый множеством миниатюрных коричневых пятен. Нетрудно догадаться, что бурые разводы на полу приемной – работа этого неаккуратного джентльмена.
– Меня зовут Торстон Ньюман. – Эван протянул руку пожилому мужчине. – Я хочу дать объявление в вашу газету, и в первую очередь меня интересует, что для этого требуется?
– Очень приятно, мистер Ньюман. Извините, я просто не ожидал, что кто-то вообще придет к нам в ближайшие несколько недель. Погода за окном – редкий кошмар, сами понимаете. Присаживайтесь, – он указал на плетеный стул, – вам налить кофе? Я, честно говоря, не могу без него жить!
– Буду весьма признателен, мистер Оттис. Это очень любезно с вашей стороны.
– Итак, – сотрудник редакции поставил на стол две кружки с напитком, вновь надел свои очки и принялся за работу, по которой успел соскучиться, – приступим.
Аннет в это время разглядывала передовицы газет, помещенные в рамки и вывешенные на всеобщее обозрение в коридоре. Они расположены в хронологическом порядке, а самый старый выпуск датировался тысяча девятьсот двадцать седьмым годом и висел рядом с лестницей. Старший козырь в эпицентре.
Ее внимание привлекли несколько выпусков с заголовками «Бостонский душитель», датированные шестьдесят вторым, шестьдесят третьим, шестьдесят четвертым и шестьдесят седьмым годами. Человек по имени Альберт де Сальво, «зеленый человек» наконец-то пойман и признался, что убитые женщины – его рук дело. Она слышала об этом деле, но последнее упоминание на стене редакции «Дэйли оффис» несколько шокировало Аннет.
«Так Бостонский Душитель обрел свое лицо, но признание Де Сальво не подтвердилось никакими доказательствами. Он не оставил отпечатков пальцев, не было никаких свидетелей, кроме немецкой официантки, которая тоже не могла определить, кто на нее напал»
Daily Office, feb. 1967
За этими словами следовала теория о том, что Альберт Де Сальво симулировал психическое расстройство, чтобы жена не могла с ним развестись. Такой совет ему дали друзья-сокамерники.
И в самом конце автор статьи процитировал прокурора Боттомли: «Я считаю все это трагедией. Я не могу подобрать другого слова. Это случилось, и не в наших силах изменить случившееся. Но я приложу все усилия к тому, чтобы медицинское заключение способствовало реабилитации человеческого общества, к которому принадлежит ведь и убийца».
В голове Аннет что-то вспыхнуло, но она не могла понять, что именно. А спустя мгновение, она услышала обрывки разговора Эвана с мистером Оттисом.
– Мне предельно ясны ваши условия, мистер Оттис.
– Называйте меня Оуэн.
– Что ж, Оуэн. Теперь я хочу выдвинуть свои требования. – Мужчина не без подозрения взглянул на Эвана, для чего ему пришлось оторваться от составления контракта. – Я плачу вам, скажем, в тридцать раз больше запрашиваемой редакцией суммы. Вы, безусловно, соглашаетесь на мое предложение, и размещаете текст объявления на отдельной странице. Грубо говоря, я арендую одну из ваших страниц на месяц, с возможностью изъять информацию, размещенную на ней, в любой момент. После чего вы получаете небольшое вознаграждение и мою благосклонность. Пожалуй, – Эван взглянул на часы, – я дам вам три минуты, чтобы обдумать мое предложение и принять решение, достойное здравомыслящего человека, лишенного клиентуры на долгие недели.