Эйс поднялся, достал из кармана пальто конверт и бросил его на стол.
– Думаю, теперь у вас нет шансов.
Аннет отпрянула от двери, чтобы Эван не ударил ее, выходя из кабинета.
– Как тебе это удается?
– Что удается, Аннет?
– Убеждать людей.
– Располагая ресурсами, о которых грезят несчастные люди вроде Оуэна Оттиса, ты в состоянии манипулировать ими так, как тебе заблагорассудится. Элементарная теория спроса и предложения, моя дорогая. И главное здесь – не вознаграждение, а именно благосклонность. Он понятия не имеет, кто такой Торстон Ньюман, но этот персонаж произвел на него неизгладимое впечатление.
Аннет глубоко вздохнула.
– А что за объявление ты собираешься напечатать?
Эван достал из кармана конверт и протянул Аннет. Когда она вскрыла его и вынула небольшой листок, ее лицо искривило неподдельное недоумение.
«01010000 01101100 01100001 01111001
00100000 01110111 01101001 01110100
01101000 00100000 01101101 01100101»
– Что это?
– Это фитиль, моя дорогая.
В этот момент из кабинета показалась довольная физиономия мистера Оттиса.
– Я согласен, господин Ньюман!
– Превосходно. – Чуть ли не впервые Аннет разглядела по-настоящему довольную ухмылку на лице Эвана.
5 января, 1974 год. Бостон
Эйс вновь оставил Аннет наедине с собой и вошел в кабинет Оуэна Оттиса, чтобы подписать договор о предоставлении услуг.
– Позвольте утолить любопытство, мистер Ньюман, а о каком вознаграждении шла речь?
– Мало вам точно не покажется, Оуэн. Поверьте.
Мужчина по ту сторону стола лишь изобразил довольную физию и расписался в документе, скрепляющем обязанности поставщика услуг и заказчика последних. Эван поблагодарил работника «Дэйли оффис» и сказал, что будет на связи.
– Надеюсь, уже завтра я увижу объявление в газете.
– Не сомневайтесь, мистер Ньюман!
Когда Эван покинул кабинет, он не сразу обнаружил Аннет за дверью. Та стояла возле окна в конце коридора. Не успел Эйс спросить, что она там делает, как Аннет совершенно безучастно произнесла:
– Подойди.
Наверное, у нее есть серьезный повод, говорить в подобном тоне со своим учителем.
Сначала Эван посмотрел на улицу. Не обнаружив того, что так пристально разглядывает его спутница, он заглянул Аннет в глаза, пытаясь понять, на чем сосредоточен ее взор. Но перед ним лишь открылась кристально белая площадка, изрезанная редкими, едва различимыми тропами, которые в скором времени тоже скроются в толще снежного ковра.
– Что вы ищете, моя дорогая?
Аннет колебалась несколько секунд, то открывая, то закрывая рот, но все же сказала:
– Ничего, – и поцеловала Эвана, прижавшись к нему всем телом. Организм девушки неожиданно взбунтовался. Голова закружилась, губы не давали отпрянуть, а ноги дрожали так, что унять тремор не представлялось возможным. Но Эйс не отталкивал ее, не отвечал на поцелуй, но и не останавливал Аннет, не переключал ее внимание на какую-нибудь заумь о кофе, или системах счисления. Он лишь взял руку девушки в области запястья.
– Что…что ты делаешь? – тяжело дыша и проглатывая слюну, спросила Аннет.
– Ваш пульс подскочил до ста сорока ударов в минуту. Организм, в отличие от его обладателя, врать не умеет. Нам нужно возвращаться.
– Стой, о чем…
– Замолчите, Аннет. Мы поговорим об этом позже.
Эйс часто повторял, что каждый поступок обязан быть продуманным до мелочей. Импульс – антагонист жизни, ее опаснейший враг. Стоит поддаться инерции, как в эту же минуту на тебя обрушатся килотонны последствий, о которых придется жалеть. Каким бы крепким морально человеком ты ни был. Чувствительность тут не при чем.
- Аннет, что вам известно об аффективном состоянии?
– Практически ничего, а почему ты интересуешься?
– Я поспешу вас успокоить, заверив в том, что мне многое известно об этом явлении. И мой интерес носит далеко не познавательный характер. – Эван сделал небольшую паузу. Немой сигнал, посланный Аннет и означающий, что ей нужно сконцентрировать все свое внимание на последующих словах Эйса. – Вы смотрели в окно так, словно узрели что-то ужасное. Нечто основательно напугавшее вас. Я – человек, которому известно, через что вам довелось пройти. И знаю – лишь немногое в состоянии свести с ума человека, прошедшего закалку в нескольких кругах ада.
Но ни вы, ни кто-либо другой, не в силах приказать вашему мозгу вести себя соосно восприятию. Пусть вы чувствуете себя замечательно, но это не признак абсолютного здравия вашей нервной системы, получившей достаточное количество потрясений в завихрениях предшествовавших событий. Скажите мне, что вы видели, стоя в коридоре «Дэйли оффис»?
– Я правда…
– Аннет. Не лгите мне.
В том, что девушка видела из окна редакции, не было ничего особенного. Но ощущение, когда ты понимаешь, что медленно теряешь рассудок – заставляет остановиться на секунду и подумать: стоит ли знать кому-то о твоих проблемах? Во всем мире не осталось человека, с которым Аннет могла бы обсудить увиденное. За исключением учителя, методично расставляющего пешки на игровой доске ее жизни, жизни Эулалио, Попутчика. Эйс прав, врать не стоит. Да и не удастся, ибо мужчина в черном пальто, уверенно шагающий слева от нее – феномен проницательности. Каждый обрывок памяти воспылал в сознании девушки и пеплом обрушился на чувства, сжавшиеся в один прочный ком недоверия ко всему происходящему. Стена превратилась в занавес, который в любую секунду поднимут и начнут свое представление. После чего останется лишь наблюдать за убийственным действом.
– Когда ты в первый раз зашел в кабинет Оттиса, я бродила по коридору и рассматривала газетные передовицы, четыре из которых были посвящены Бостонскому Душителю. Я смотрела на эти слова, а в голове мелькали твои речи о том, как ты боролся с бездарями, будучи студентом Бостонского университета. Как ты наказывал каждого, кто посягал на имущество твоей матери. Я даже находила оправдание твоим действиям, понимаешь? Ты так легко рассуждал о горах трупов, павших по собственной глупости перед твоей жаждой мирового порядка, равновесия. Но потом выясняется, что Альберт Де Сальво – всего лишь жалкий трус, который боялся потерять жену из-за небольшой оплошности. Весь его приговор – продукт чистосердечного признания.
Аннет замолчала.
– Продолжайте, дорогая моя, я слушаю вас.
– Слушаешь… ты же сам меня учил не верить в подобные совпадения! – Девушка поняла, что повысила тон, а в разговоре с Эйсом – это опасный ход, и продолжила, слегка понизив голос. – Теперь же мне кажется, что ты – жалкий насильник, убийца, который получает удовольствие от всего, что противозаконно. Твои связи с банкирами, которые помимо огромной прибыли, нуждаются в сверходаренном бухгалтере, отмывающим колоссальные суммы, Роберт Олсэн, оказавшийся всего лишь жертвой неудачного стечения обстоятельств. Студенты, всего-навсего отличившиеся низкой успеваемостью. Но женщины, Эван, женщины не могли…женщины…
– Остановитесь, Аннет. Возьмите меня за руку.
Но этих слов девушка услышать не могла. Аннет рухнула на снег без сознания, пытаясь выдавить из себя: «Насильник».