Бедренная или сонная.
У Роберта Кристофера Олсэна нет ни единого шанса остаться в живых. Нужно быть рациональной. Перфекционизм. Эйс.
- Я бы ударила в бедренную.
- Я поражен, Аннет. А теперь обоснуйте свой выбор.
- Он выше меня примерно на голову, - голос девушки был по-прежнему неуверенным, - мне тяжело будет попасть в цель, так как придется тянуться. Плюс время на замах и сам удар.
- Я слышу слова настоящей убийцы. - Аннет смотрела на Эйса, видела, как горят его глаза, насколько он доволен тем, что услышал от нее. Она подошла к нему и взяла небольшой нож, заточенный самим Эваном до такой степени, что им можно было резать бумагу, не прикладывая особых усилий.
- Я должна убить его?
- Да. - Эйс подошел к мужчине, поднял того на ноги и держал, пока Аннет собиралась с силами.
Девушку охватила паника. Все люди представляют, как они убивают кого-то. Ненавидя, или страдая. Но в момент, когда жертва обездвижена, а рука сжимает орудие убийства, все начинает растворяться. Уверенность, здравомыслие, логика. В такой ситуации эти понятия не имеют никакой ценности, ими нельзя объяснить возлагаемые на себя обязанности Господа. Смирение со смертью матери, к которой причастна Аннет, не идет ни в какое сравнение с грузом и тем клеймом, что ставит на себя девушка, оказавшаяся в безвыходной ситуации.
У Роберта нет шансов. Нет выбора.
- Прости...
Аннет двинулась в сторону мужчины, который отчаянно, прикладывая последние усилия, мотал головой из стороны в сторону. Эйс закрыл его рот рукой, комната наполнилась рыданиями Роберта Олсэна.
- Он все равно тебя убьет!
С этими словами Аннет вонзила нож точно в место, обозначенное черным крестом. Кровь моментально залила руку, до сих пор удерживающую оружие, в теле мужчины. Сдавленный крик звучал в унисон с тяжелым дыханием Аннет. Тело Роберта постепенно опускалось на пол, залитый лужей горячей крови. Девушка упала на колени и смотрела на лицо человека, глаза которого перестали моргать. Напоследок тот лишь тяжело выдохнул. Наступившую тишину разбил металлический грохот - Аннет бросила нож.
- Mors sua, vita nostra - его смерть, наша жизнь.
- Замолчи, пожалуйста. - Девушка не думала о том, как отреагирует Эван на ее слова, перед ней лежал труп мужчины, которого она убила.
- Встаньте, Аннет.
Эйс подошел к ней и страстно поцеловал, положив свои руки на щеки девушки, постепенно вплетая пальцы в ее волосы. Отпрянув, он добавил:
- Я пошел варить кофе. Поднимайтесь, как только перестанете жалеть себя. С минуты на минуту придет Эулалио, здесь нужно будет убраться.
Аннет молча делала глоток за глотком, смотря в окно, на то, как снежная стена по-прежнему превращает город в большое безлюдное белое полотно. Все дома стали похожими друг на друга, одетыми в молочные чехлы. Лишь рядом с жильем Эвана можно было увидеть следы, оставленные Лали, но постепенно исчезающие в крупных хлопьях тяжелого снегопада. Она слышала, как шелестят мешки для мусора, в которые мальчишка укладывал останки Роберта Кристофера Олсэна. Внезапно за спиной послышался голос Эвана:
- Течение унесет вместе с собой последнее напоминание о случившемся. Температура воды на Бостонском побережье не падает ниже семи градусов, что позволяет скрывать улики в любое время года. - Аннет как будто и не слушала его.
- Ты говорил о том, что Роберт не научился уважать женщин. Что он сделал?
- Ничего, Аннет. Всего лишь немного ложной информации, которая, думаю, повлияла на ваше решение. Да, быть может, вы не сочли это основным аргументом, размышляя об убийстве, но отчасти вы задумались. Потому и интересуетесь.
Аннет не была удивлена.
- Знаешь, в какой-то момент у меня мелькнула одна мысль. Разбежаться и ударить не в бедренную артерию Роберта Олсэна, а в твою сонную. Покончить со всем этим кошмаром. Ведь, если нет тебя, нет и Попутчика, не так ли? Я не нужна ему в отрыве от Эйса, с которым тот ведет свою игру. Да, скорее всего, ты бы пресек мою попытку, но я не чувствовала бы себя так паршиво.
- Это первое впечатление, Аннет. Пройдет время, и без этого вы не сможете жить. Я вам обещаю.
- Да ну? Почему ты так в этом уверен? Мы же не о каком-нибудь гольфе говорим!
- Потому что мы с вами одного помола, дорогая моя. - Аннет чувствовала нарастающий гнев.