- Подъем, мученики.
Мужчины, приходя в себя, начали осматриваться по сторонам, не понимая, что происходит.
- Я знаю, ваши ноги болят, господа, но поверьте, это не самое страшное, что могло с вами случиться за сегодня. Всего лишь два пулевых ранения на двоих. Думаю, из вас сделают героев. Эдаких Пекоса Билла и Теодора Рузвельта. Да, я понимаю ваше удивление, Рузвельт - и ковбой.
- Какого... Вы не понимаете, что делаете!
- Тише, солдат. Или мне придется заставить тебя молчать. А уж в этом деле я кое-каким опытом располагаю.
- Это нападение на сотрудников...
Но Эван не стал дожидаться окончания фразы мужчины. Подойдя к нему, Эйс наступил ногой на раненое бедро, чем спровоцировал крик стража порядка.
- Прекратите эту комедию. Современный кинематограф превратил вас в жалкое подобие смельчаков, сражающихся за эфемерные ценности. И да, это было последнее предупреждение. Назовите мне ваши имена.
Тот, который молчал, ответил сразу:
- Пауэлл.
- Офицер Пауэлл, думаю, ваш товарищ, учитывая, что он сейчас плачет от боли, не в состоянии ответить на мой элементарный вопрос. Выручите его.
- Джон. Его зовут Джон.
- Замечательно. Итак, Пауэлл, скажите мне, что для вас смерть?
Мужчина испуганно посмотрел на Эвана. Но ему не хотелось, чтобы с ним произошло то же, что и с Джоном.
- Это конец, наверное. Ничего.
- Какая утонченная философия, Пауэлл. Что ж, если для вас это не является какой-то крупной проблемой, драмой или же трагедией, пожалуй, мы приступим к осуществлению задуманного мной.
Эйс подключил телефон, принесенный из гостиной, к розетке и поставил его рядом с Пауэллом. После чего достал из кармана листок, на котором был написан текст.
- Знаете, я ведь не шутил, когда говорил о том, что вам просто не повезло, господа. Вы только представьте, сколько всего должно было произойти, чтобы вы оказались в таком неприятном положении: мое рождение, трансформация сознания, прослушивание телефонных разговоров, предательство Кристофера Аллена, спонтанный вызов на место преступления. И это лишь несколько пунктов из миллиона, блуждающих на задворках моего разума. Так вот, Федеральное бюро расследований задалось целью уничтожить вашего покорного слугу, - Эван указал рукой на себя, - но они до сих пор не располагают точной информацией о моих деяниях, да и доказательств в их распоряжении нет как таковых. И тут мне приходит в голову блестящая идея - дать им улики. На самого себя. Не гениально ли, друзья?
- А...простите, что перебиваю, какой в этом смысл?
- Я понимаю, вы думаете, что я проникнусь к вам состраданием, как к милому собеседнику. O sancta simplicitas. Это уже не имеет принципиального значения для вас, Пауэлл. Я продолжу. Некий специальный агент Уэлдон Кеннеди приложил немало усилий, чтобы потревожить меня и вывести из равновесия. Но это сравнимо с легким бризом, который мнит себя разрушителем миров, присоединяясь к деструктивному торнадо. Мистер Кеннеди, что весьма и весьма неосмотрительно для сотрудника бюро, оставил в паре мест номер своего телефона. Во-первых, обладатели данной информации уже мертвы. Во-вторых, этой информацией теперь располагаю и я, джентльмены. Это, - Эван продемонстрировал листок с текстом Пауэллу, - то, что нужно будет сказать, когда я соединю вас со специальным агентом. Думаю, репетиции нам не понадобятся. Я позабочусь об интонациях.
Эйс взял скотч и примотал им телефонную трубку к голове полицейского. После чего взял в руки излюбленный нож и набрал номер агента Кеннеди.
- Федеральное бюро расследований, с кем вас соединить?
- Какой у вас приятный голос, мадемуазель. Я хотел бы поговорить со специальным агентом Уэлдоном Кеннеди, он оставил свою визитку на случай, если мне что-нибудь станет известно о местоположении `номера один'.
- Секунду.
- Агент Кеннеди на связи.
В трубке послышался лишь какой-то шорох.
- Агент Кеннеди. Я вас слушаю.
Еще мгновение - и динамик разорвался ужасными воплями, доносящимися с того конца провода:
- Агент...специальный агент...о, господи, Уэлдон Кеннеди. Я обращаюсь к вам...к вам...голосом офицера Пауэлла, номер жетона -один-семь-четыре-один... Доблестного рыцаря, оказывающего услугу вашему покорнейшему `номеру один'... боже... С незапамятных времен мне известно об операции по моей ликвидации...и...и...вынужден признать - я обеспокоен тем, что наши защитники - могущественное Федеральное бюро....бюро расследований исполняет свой долг спустя рукава... как можно выходить на охоту...без ружья, агент? Господи, господи! Я намекаю на вашу некомпетентность. Вы...вы, прежде чем заняться мной, не удосужились вооружиться доказ....доказательствами моей вины, или причастности...к тому или иному....противоправному, незаконному....деянию. Я...обескуражен...и даже...отчасти разгневан. Пожалуйста.......Я, находясь в состоянии, близком....близком к абсолютному благоденствию...заявляю...если хотите....даю слово, что лично предоставлю вам...улики....на самого себя...боже...ибо считаю священным долгом....оказание всевозможной помощи....людям, не обладающим выдающимися.... способностями ....но... призванных...исполнять не менее важный долг... - защита невинных и униженных... я говорю...о вас...агент. Но...за услугу...господи...нужно платить. Или хотя бы...хотя бы...идти на компромисс. Мое условие - тет-а-тет... десятое января...Льюистон...двадцать-три-ноль-ноль...кампус колледжа Бейтс. Если...вы...будете в сопровождении...своих приятелей...закат покраснеет в мгновение ока...считайте, агент....агент Кеннеди...это предупреждением. Искренне ваш, всегда инициативный..... `номер один'.