- Просто интересно получается. - Голос Аннет дрожал.
- О чем вы, дорогая моя?
- Вся жизнь - чья-то прихоть. Точнее, твоя, Эван. Именно ты решил, что мне не нужно общаться с Джейсоном, которого в итоге и вовсе убил, оставив одну руку. Это за тобой следит какой-то Попутчик, желающий прикончить меня, лишь бы досадить тебе. Я только исполняю роль статистки. Усиленно галлюцинируя, отключаю мать от аппарата, ибо это часть игры, направление, по которому ты меня вел, чтобы я не попала в руки человека, охотящегося за тобой. Сижу на Портлендском асфальте в ожидании смерти, засыпаю с желанием больше не просыпаться. Почему, я тебя спрашиваю? - Аннет повернулась к Эвану, ее глаза блестели от наливающихся слез.
- Не стоит впадать в истерику, Аннет. Я уже говорил…
- Да оставь ты свои поганые лозунги! Ответь! Что тебе от меня надо?! - крепкая пощечина обрушилась на лицо Аннет. - Да! Еще раз!
Девушка набросилась на Эвана, пытаясь расцарапать тому лицо. Но сколько бы сил она не затрачивала - все тщетно. Еще секунда и Аннет была сжата в крепчайших объятиях своего “учителя”.
- Слушайте меня внимательно. Я повторяю в сотый раз - не нужно терять самообладания. Самоконтроль - главное условия выживания, Аннет. Лишитесь его - и все, вы погибли. Вы не отходите далеко от берега, бродите по мелководью, пытаясь найти виновных в том, что с вами случилось. Но ни я, ни кто-либо еще не в силах дать ответов на все ваши вопросы. Если бы я знал, кто охотится за вами - решил бы эту проблему сиюминутно. Вы - не тот человек, который должен из-за чего-то страдать. И я это понимаю. Все происходящее с вами - стечение обстоятельств. Игра оказалась необходимой, неизбежной. Сейчас вы слишком уязвимы, многое пришлось пережить и осознать. Но дайте себе время.
Чуть отпрянув, Аннет обнаружила два мокрых следа на рубашке Эвана. Возможно, ей стало немного легче. А может быть, и нет. Но только в этом выплеске она почувствовала, насколько нутро заполнено гневом, досадой. Безысходностью.
- Отпусти меня. Впредь я буду спокойнее, обещаю.
- Я не могу верить вашим обещаниям, Аннет.
- Я буду стараться.
- Imperare sibi maximum imperium est. Владеть собой - наивысшая власть. Учитесь, пока у нас есть время. Пойдемте внутрь, я не хочу, чтобы вы простыли.
Пока девушка ложилась в постель, Эван взял стул и сел рядом с кроватью. Он внимательно наблюдал за тем, как она снимает все свои одеяния и остается в одном лишь пеньюаре.
- Долго будешь здесь сидеть?
- Пока вы не заснете. Но могу и удалиться, если пожелаете.
- Нет, - неожиданно резко выпалила Аннет и, осознав это, тихо добавила, - останься. Я хотела задать тебе еще один вопрос. - Одеяло будто бы впитывало гнев, совсем недавно охвативший девушку.
- Спрашивайте.
- Откуда такая роскошь? Я имею в виду, где ты берешь такое количество денег? Все эти антикварные вазы, богатейший интерьер, тот бриллиант. Я даже примерно не могу себе представить стоимость всего этого.
- Вас действительно это интересует?
- Я бы не задала этот вопрос, если бы не снедающее любопытство. Да и у меня больше нет собеседников… - в голосе Аннет звучала ирония. Оказалось, даже после такого затяжного падения в бездну можно улыбаться.
- Система федеральных резервных банков не идеальна, Аннет. Главный ее недостаток кроется в ее же акционерах - обыкновенных коммерческих банках. Правительство все чаще намекает, что существуют колоссальные различия между частными и федеральными резервными банками. Но на деле все выглядит именно так, как молвят люди. Центральный банк находится во власти частных лиц. Это факт, пусть и не очевидный. Но тот, кто неразрывно связан с подобной системой, знает это наверняка. Например, ваш покорный слуга. Когда я учился на четвертом курсе, профессор Персиваль Коллинс организовал для меня собеседование с неким человеком, которого звали Джонатан Озерански. Они дружили. Это было довольно необычное собеседование, на протяжении которого мне многое пришлось сделать. Мы встретились с Джонатаном в его кабинете, расположенном на шестом этаже Бостонского федерального резервного банка. С ним был его товарищ - Роберт Гендельман. Сначала они расспрашивали меня о моей семье, годах учебы в стенах университета, о моей любви к искусству. После того, как был составлен “анамнез”, мы перешли к решению финансовых, а именно бухгалтерских, задач. Я разобрался с ними даже без помощи калькулятора, чем вызвал искреннее удивление моих будущих работодателей. Оставался последний шаг. Проверка на “детекторе лжи”. Вот для чего им нужны были сведения из моей жизни. У нас состоялся довольно занятный диалог…
- Способны ли вы на убийство?
- Безусловно. - Джонатан и Роберт удивленно переглянулись.
- Сколько жертв на вашем счету?
- Порядка сотни. - Подобное заявление и вовсе деморализовало двух рыжеволосых мужчин.
- Эван, вы говорите правду?
- Нет. - Вместе с облегчением в глазах господина Озерански вспыхнул восторг. - Я никогда не рисовал картин, и в этой комнате нет никого, кроме меня.
- Поразительно.
- Сколько еще лжи вам нужно, чтобы убедиться в высокой прочности моей нервной системы?
- Нисколько, вы приняты.
- Ты практически раскрылся перед ними.
- Аннет, такая мелочь, как полиграф, не в силах дать стопроцентный ответ на все загадки и хитросплетения человеческой психики.
Так я стал одним из самых юных работников Бостонского федерального резервного банка. Но прошло несколько лет, и на меня были возложены обязанности личного бухгалтера Джонатана Озерански. Те суммы, которые проходят через его карман, вам и не снились, Аннет. Он до сих пор щедро оплачивает мой труд, но занимаясь делами человека, удивившегося решению задачи без помощи калькулятора, я уяснил одну простую вещь: одному лицу ни к чему обладать такими благами. Это уже - тройная бухгалтерия методом двойной записи, если хотите. Как бы это ни звучало. Ваш покорный слуга - умелый престидижитатор. Не более.
- Неужели все эти годы он не замечал, что ты уводишь деньги из-под его носа? Мне казалось, еврейский народ в этих вопросах…
- Вы правы, дорогая моя. Но представьте, что на небе погасли две звезды в момент, пока вы спали. Заметите ли вы подобное? Весьма и весьма сомневаюсь. Да, все, что вы видите вокруг, стоило немалых денег, но это должно лишь намекать вам на правильность “теневых” отчислений. Подумайте о том, какими средствами располагают люди вроде мистера Гендельмана, или Джонатана Озерански.
Они доверяют мне. Знают, на что я способен. Ни один налоговый инспектор ни разу не обнаружил какой-либо погрешности в моих отчетах. На моей стороне прочнейшая репутация среди людей могущественнейших социальных слоев Бостона, даже всего восточного побережья. Безупречная карьера. Но я не горжусь собственными достижениями.
- Почему?
- Потому что все это не имеет значения. Мне ни разу не пришлось прибегнуть к их помощи. Люди, задающие ритм биению финансового сердца штата Массачусетс, никогда не смогут понять мою проблему, а тем более - решить. Мы изначально идем по бездорожью, Аннет. Такая жизнь - уникальный шанс, который выпадает не каждому, да и не каждый возрадуется, получив его. Я не хочу, чтобы вы раскаивались, жалели или боялись чего-то. Главное - помните. Помните каждый свой шаг. Такое знание невозможно оценить.
- Я постараюсь. - Аннет уже практически спала. Она вытащила руку из-под одеяла и положила на колено Эвана.
День не хотел заканчиваться даже тогда, когда Эйс направился в собственную спальню. Часы показывали четвертый час ночи. В этот момент раздался звонок в дверь, похожий на раскат гигантского колокола. Эван схватил с тумбочки маленький складной нож и направился к входной двери, застегивая рубашку, которую ему так и не удалось снять в течение суток. Щелчок замка.