«К тому же, если ты решишь, что это совсем не для тебя, чем раньше встретишься с ним, тем быстрее всё это для тебя закончится», - вдруг написал Саша, а я улыбнулась. Боже, благослови телепатию.
Ничего не ответив ему, я перешла в диалог с Артёмом, который как раз написал мне, что соревнования у него будут по плаванью, из чего я сделала вполне логичный вывод, что ходит он на плаванье. Я молодец?
«Это здорово, - написала я, надеясь, что без смайлика это не будет смотреться, как «О, ясно, теперь отцепись». Возможно, именно поэтому приписала: - Я свободна завтра».
Вообще-то, кажется, завтра у меня есть кое-какие дела, но… В магазинчик мне не надо, с Баксиком Димка сам погуляет, эксплуатировать для работы по дому мама и папа будут меня сегодня, учиться тоже буду сегодня… Возможно, встретиться завтра – не такая уж и плохая идея?..
Опять же, мне так только казалось. Ровно до того момента, как это самое «завтра» наступило. И нет, дело было вовсе не в моём изменчивом настроении, а также далеко не в том, что мне вдруг нашли какое-то занятие. Просто я заболела. Нежданно-негаданно. Нет, первые посылы, конечно, были ещё вчера, когда кашель и насморк вдруг настигли меня во время переписки с Артёмом и Сашей, однако… Кто же мог подумать, что всё выльется в раннее пробуждение в свой законный выходной и высокую температуру.
- Ох, как же хорошо, что ты сегодня дома сидишь, дорогая, - сказала мама, придя ко мне в комнату со множеством таблеток в руках. – Ещё и погодка изрядно подпортилась… Лучше отдыхай весь день. Только сначала выползи из своего кокона, гусеничка, и прими лекарства.
Я недовольно зашевелилась под одеялом. Меня морозило, не согревал даже обогреватель, на полную мощность включённый в моей комнате, так что я накрылась одеялом с головой, чтобы не терять драгоценное тепло, поэтому, пожалуй, действительно была похожа на гусеницу. И эта гусеница с неохотой показалась внешнему миру, должна сказать. Мама лишь неодобрительно покачала головой при виде меня и, вздохнув, подоткнула одеяло, когда приём лекарств был окончен.
- Следи и ухаживай за ней сегодня, - сказала Алина – а её звали именно так – моему брату, наблюдавшему за её действиями в дверном проёме и сонно потирающему глаза. Наши копошения с утра пораньше разбудили его, поэтому теперь ему было интересно оценить степень заболевания своей сестры. – Пусть по возможности вообще с кровати не встаёт.
- Мам, у меня простуда, а не смертельная болезнь, - попыталась вставить я, хотя знала, что это бесполезно: мама всегда слишком сильно переживает за меня.
- Ещё слово, и я привяжу тебя к кровати, чтобы наверняка, - сказала она.
- Хорошо, а в туалет как ходить?
- Дима…
- Нет, я не буду ей с этим помогать! – воскликнул резко до конца пробудившийся парень, отрицательно покачав головой и замахав руками. – Иди лучше на работу – папа в машине уже долго ждёт, скоро и он заболеет.
Мама ещё немного посетовала на бестактность моего брата, но потом, вняв его словам, в последний раз подошла ко мне и, поцеловав на прощание, в очередной раз повторила, какие лекарства мне стоит выпить, после чего всё же удалилась. Димка проводил её вплоть до двери, после чего вернулся в мою комнату, хотя я даже не успела насладиться воцарившимися тишиной и покоем, и сказал:
- Ну что, нагулялась? Теперь лежишь и умираешь тут.
- Во-первых, я не умираю, - в очередной раз за день вынуждена была повторить я, хотя это казалось мне очевидным. – А во-вторых, сегодня мне всё равно нужно выйти на улицу на некоторое время.
- Серьёзно? – изогнув бровь в удивлении, спросил Димка. – Нет, ты правда хочешь куда-то идти со своей температурой?
- Не хочу, - буркнула я. – Но надо.
Мне действительно не хотелось никуда идти. Больше всего в данный момент я желала остаться в кровати и лежать, смотря какой-то милый фильм, под который обязательно засну, а также есть тёплый супчик, приготовленный мамой. Но… Я не могла так поступить. На сегодня была назначена встреча с Артёмом, которую я просто не могла пропустить. Туда и так не явится Аня, что же парень почувствует, если не приду ещё и я?.. Даже если предупредить его прямо сейчас, во второй раз это будет смотреться уж очень некрасиво. Поэтому я должна пойти, даже если ради этого придётся замотаться в тысячу одёжек и наглотаться лекарств под завязку, чтобы хватило сил хотя бы доехать. К тому же, голова у меня болит, конечно, адски, но я лелеяла мысль, что вскоре всё пройдёт.
- Надо? – скептически спросил мой брат. – Это что же за «надо» такое, раз ты готова подорваться и идти куда-то по такой погоде в таком состоянии?
- Не важно. Просто надо, и всё тут.
Я надеялась, что после этих слов он отстанет, но Димка не был бы собой, если бы в следующую секунду не сказал с явным ехидством в голосе:
- А ведь мама оставила меня здесь для того, чтобы следить за тобой и не выпускать никуда.
- И на что ты намекаешь?
- На то, что не выпущу тебя из дому, - он хитро улыбнулся. – Бесплатно, во всяком случае.
Будь я здорова, сейчас бы мог разгореться серьёзный спор, который был весьма привычным явлением в нашей семье, особенно если говорить о нас с братом. Мы любили друг друга до невозможности, любили больше жизни, но при этом порой весьма искренне хотели придушить друг друга. В целом, у нас были нормальные отношения, если не считать некоторых перебранок. Однако сейчас я была чересчур уставшей для того, чтобы спорить с ним.
- И чего ты хочешь? – устало осведомилась я, откидываясь на подушки.
- После твоего выздоровления будешь выгуливать Баксика месяц.
- Неделю.
- Две.
- Идёт. Но это твоя собака, что за наплевательское отношение к ней?
- Оно не наплевательское, просто по такой погоде я не хочу высовываться на улицу, чего и тебе делать не советую. Но хозяин – барин. Выздоравливай, сестричка.
Я уверена, что он помахал мне на прощание рукой, прежде чем закрыть дверь, но не могла утверждать, потому что уже лежала с закрытыми глазами. Я даже не помнила, поставила ли я будильник, чтобы проснуться в нужное время (желательно, часика за полтора до встречи, чтобы успеть добраться туда), но было настолько лень вставать и проверять, что я просто позволила себе провалиться в тяжёлый сон, после которого чувствуешь себя скорее разбитым, чем отдохнувшим.
К счастью, ума завести будильник мне всё же хватило, поскольку через некоторое время противный звон разбудил меня, чему я, пожалуй, была только рада. Оказалось даже, что я могу не торопиться и всё же попробовать мамин суп, который, конечно же, был таким же вкусным, как и всегда. После этого я даже почувствовала себя человеком, а когда выпила таблетки и прочистила нос каплями – вообще восстала из мёртвых, готовая к подвигам.
Жаль, что такой настрой продлился относительно недолго – его хватило лишь до того момента, как я доехала к месту встречи, которое не изменилось с субботы. И нет, дело было вовсе не в том, что я вдруг пожалела о своём решении, а в том, что, точнее, кого я там увидела.
Предполагалось же, что эта встреча будет подстроена специально для того, чтобы я встретилась с Артёмом и погуляла только с ним, так? Это подразумевало, что мы с ним будем только вдвоём, то есть наедине. И либо я что-то не так поняла в плане, составленном Сашей, либо из-за поднявшейся температуры у меня начались галлюцинации, потому что вместо того, чтобы видеть только Артёма, я видела Артёма и Сашу. И что-то в этом всём было не так.
- Привет, - с улыбкой сказал Ломакин, когда я нерешительно приблизилась к ним.
- День добрый, - не совсем весело сказал его друг, из-за чего тут же получил неодобрительный взгляд со стороны Артёма, но успешно проигнорировал его.
- Привет, - тихо сказала я, абсолютно растерявшись из-за сложившейся ситуации. – А вы…