- Я ведь адреса твоего не знаю, - недовольно заметил парень.
- В сообщении пришлю, до скорой встречи, - не особо приветливо попрощалась я, всё же надеясь, что он не сильно обидится, однако Панов меня достал.
Он как болтушка-сплетница, которой больше нечего делать, кроме как личную жизнь кого-то обсуждать/устраивать/рушить/спасать – нужное подчеркнуть. И это могло бы даже показаться мне милым, если бы не я была объектом его разговоров, которых было на удивление много, поскольку Саша оказался болтлив. Очень болтлив, если быть точнее. После того дня он долго донимал меня расспросами о подробностях нашего «свидания» с Артёмом, а потом мы оба даже не заметили, как он начал писать мне по любому поводу. То пара скучная, то Ломакин опять не пришёл, потому что ему уезжать скоро… И как-то слишком быстро это стало чем-то естественным, неотъемлемой частью моей повседневности. Я даже огорчалась, если утром, заходя на свою страничку, не обнаруживала сообщения от него.
Тем не менее, это не отменяло того, что он мог быть надоедливым. Стоит добавить сюда ещё его язвительность, в которой я просто купалась каждый день, - вообще гремучая смесь получается. Кажется, общаемся мы до сих пор только лишь благодаря моему ангельскому терпению, не иначе.
- Серьёзно, я так устала от этого, - жаловалась я спустя некоторое время, когда уже оказалась у себя дома в тёплой кроватке, Артёму. Мы не просто обменялись номерами – перед отъездом он предложил мне созваниваться, поскольку выхода в интернет у него не будет, а мне всё равно было нечего терять.
Это так странно, если честно. Никогда бы язык у меня не повернулся сказать, что я сложно схожусь с людьми, скорее напротив. Отсутствие в моей жизни огромного количества близких друзей вовсе не значило то, что меня ненавидели все вокруг – в школе я общалась со всеми, просто ни с кем особо не сближалась, если не считать Аню, но об этом я до сих пор жалею. И всё же, даже меня саму удивляло то, насколько быстро эти два парня оказались частью моей жизни. Я не могла назвать их друзьями, но уже и просто приятелями эти двое не были, хоть один из них и бесил иногда. Но благодаря им жить стало не так скучно.
- Не волнуйся, скоро он успокоится, - примирительно сказал Артём, а я подумала, что его терпение всё же более ангельское, чем моё. – Просто ему нужно время, чтобы остыть. Знаешь, если он загорится чем-то, то остановить его сложно.
- Это не отменяет того, что он, ко всему прочему, огромная вредина.
- Что поделаешь? – со смехом сказал парень. – У него всегда были некоторые трудности в общении с окружающими.
От этой фразы я даже позу сменила – до этого я лежала на кровати звёздочкой, а теперь перевернулась на живот, поддерживая голову свободной от телефона рукой. Стало довольно интересно.
- Серьёзно? И этот человек пытается нас свести? Это очень странно, учитывая, что у него самого с этим проблемы.
- Напротив, - вполне серьёзно сказал Ломакин, а в трубке послышалось копошение. Когда я позвонила, он как раз сказал, что только приехал и сейчас разбирает вещи, но не против поболтать, наверное, в данный момент он раскладывал их по полкам. – Это вполне логично, если учесть особенности его характера.
- О, и какие же?
Я вновь перевернулась на спину, принявшись болтать ногами в воздухе, вдруг задумавшись над тем, что почти все наши разговоры с Артёмом так или иначе сводились к обсуждению Саши. То я на него жалуюсь (что было чаще всего), то спрашиваю, что ему ответить, когда он ставит меня в тупик, то интересуюсь чем-то, о чём мне вдруг стало интересно узнать, но парень начал вредничать и не рассказал мне. Саша, Саша, Саша, Саша – слишком много Саши. Кажется, пора разнообразить нашу программу, а то так и до сумасшествия недалеко.
- Ну, если вкратце и попроще, - неторопливо начал парень, по всей видимости, не в силах сконцентрироваться из-за раскладывания вещей, - ты хоть раз слышала о людях-режиссёрах и людях-актёрах?
- Если ты говоришь не о тех, благодаря кому я коротаю вечера с ноутбуком в обнимку, просматривая фильмы, то, увы, нет, - ответила я, привстав на кровати. Почему иногда так сложно найти удобную позу?
- Ладно, тогда слушай. Есть люди-режиссёры. Они весьма легко моделируют ситуации и чаще всего чётко видят из них выход, их разрешение, а также все вытекающие последствия. Им проще выслушать кого-то и помочь ему советом, чем сделать что-либо самому или же разобраться в своей проблеме не в теории. А есть люди-актёры. В отличие от первых, им уже сложнее ориентироваться в сложившейся ситуации. Не сказал бы, что они только действуют, не обдумывая ничего, но им проще, если кто-то скажет им, что надо делать, чем решать что-то самим. Как думаешь, к какому типу относится Саша?
- Первому? – рискнула предположить я, хоть и не замечала за ним проблем с действиями.
- Скорее да, чем нет, - ответили мне. – Он знает, как подойти к человеку, знает, что нужно сказать, но в силу ещё некоторых особенностей его характера, которые не попадают ни под какую категорию, просто не может этого сделать. Не может действовать. И он получает искреннее удовольствие от того, что вмешивается в нашу с тобой жизнь и пытается её моделировать, при этом со своей ничего толком сделать не может.
Несколько секунд понадобилось мне на обдумывание услышанного. Возможно, дело было в том, что раньше я никогда не задумывалась ни о чём таком, однако мне сложно было отнести себя к какому-то определённому типу. Мне порой тоже доставляло удовольствие моделирование ситуаций, хотя, пожалуй, оно было не сравнимо с тем, что испытывал Саша, но при этом я спокойно действовала в ситуации, которую сама же и смоделировала, лишь иногда возникали конфузы. И всё равно казалось удивительным то, что Панов, оказывается, испытывал подобного рода дискомфорт в общении… Кто бы мог подумать.
- Погоди-ка, - мне вдруг захотелось озвучить внезапно пришедшую в голову мысль. – А у него девушка вообще была?
- Была когда-то, но он на этом не зациклен, - сказал Артём, после чего послышался облегчённый вздох, а ещё позже – скрип кровати, из чего я сделала вывод, что он закончил разбирать вещи. – Точнее, не «не зациклен» даже, а… Как бы сказать… Он называет меня недалёким в плане отношений, и да, я недалёкий, причём когда речь идёт о любых отношениях разных людей. Он гораздо лучше видит то, что происходит вокруг, но когда дело доходит до него самого… Скажем так, всё плачевно.
- В чужом глазу соринку видит, в своём – бревна не замечает, - не смогла не вспомнить эту фразу я.
- Именно. Так что я не удивлюсь, если он влюблялся раз двадцать, а понял это только дважды.
Я хихикнула, потому что это ведь было именно то, о чём мы с ним говорили сегодня утром, только произнесено с меньшим пафосом. Что же, Саша, кажется, у меня начинает появляться на тебя компромат, а любовь к Артёму всё крепчает и крепчает. Нравятся мне люди, которые без задней мысли рассказывают всё о своих друзьях, причём он не злорадствует же! Но всё же что-то подсказывает мне, что нравиться это мне будет ровно до того момента, как парень начнёт выбалтывать какие-нибудь мои тайны.
После этого мы ещё какое-то время перемывали косточки Саше. Было нечто увлекательное в этом процессе, хотя я понимала, что сейчас сама веду себя, как болтушка-сплетница, которой больше нечего делать, кроме как перемывать косточки другим. Поэтому сразу за этим последовали обычные разговоры, которые заключались в рассказе Артёма, как он обустроился, как добрался, а я же пересказала пару бытовых ситуаций, произошедших за последнее время в моей семье.
И вскоре одна из этих бытовых ситуаций, величающая себя Дмитрием, напомнила мне о моей новой обязанности выгуливать его собаку. Если честно, то, как по мне, в моих услугах больше не было столь большой необходимости, поскольку за ту неделю, что мне пришлось проторчать дома, на улице изрядно потеплело. Вот всегда погода так – из крайности в крайность, будто и не знает, что такое золотая середина. Но факт оставался фактом: теперь на улице было достаточно тепло для того, чтобы вместо пальто надевать более прохладную курточку, иначе можно было даже запариться. И Димка прекрасно знал об этом, но он был ленивым, даже очень ленивым, поэтому не мог упустить возможность две недели отдыхать от прогулок со своим обожаемым пёсиком, который, хоть и был привязан ко всем членам семьи без исключения, всё равно моего брата любил больше всех.