Выбрать главу

Покажи мне звезды

Пролог

Холодная капля пота скатилась по виску.

Иван вытер лицо о предплечье и на несколько секунд закрыл глаза. Сколько он был здесь точно не знал. Пару часов, не меньше…

Нужно было выплеснуть эмоции, клубком скрутившие его внутренности. Нужно было отвлечься, чтобы не наделать глупостей и привести мысли в норму. Но главное, Воронову было необходимо переключиться на что-то. Что-то, что выгнало бы из его тела чувства — кипящую злость и отравляющую кровь беспомощность…

Сегодня он снова был у нее.

Как только закончилась встреча сорвался из офиса и рванул к ней. Снова спешил, снова переживал… Руки подрагивали, грудь вздымалась от частых вдохов. Знал, что это временно. Ей нельзя было показывать свое беспокойство и переживания. Рядом с ней нужно держать себя в руках. Для нее нужно быть сильным.

Стоя на перекрестке Иван заметил, что улыбается. Едва приподняв уголки губ, но все же… Думает о ней и улыбается. А потом неожиданно нажимает кнопку «аварийки» и прямо на дороге, стоя во второй полосе, открывает дверь и выбегает наружу. Оставив двигатель включенным, он спешит к цветочному киоску. Внутри оглядывается, словно ищет что-то особенное. Улыбается шире, отыскав, рассчитывается, выходит и садится в салон. Не обращая внимания на сигналящие позади машины, образовавшуюся пробку и давно загоревшийся зеленый. Лишь растягивает губы в улыбке, убежденный в том, что ей понравится.

А спустя два часа безудержно и яростно избивает грушу…

Удар.

Еще один.

Пот уже ручьем течет по лицу. Промокшая майка неприятно липнет к телу. Бинты развязались, костяшки ноют — сбиты. Тело ломит от больших нагрузок, но боль хорошо отвлекает от мыслей.

Удар, разворот, еще удар.

Желтые лепестки на полу… смятые ботинком стебли…

Удар.

Крики…

Еще удар.

И еще…

Глава 1

Все события в книге, имена и организации вымышлены. Любое совпадение с реальностью — случайность. Описания науки, научных исследований и фактов художественно переработаны для сюжета.

За полтора месяца до событий пролога

— Черт, — вынув одну ногу из машины и угодив ею в большую лужу, мужчина тихо выругался.

Он не любил дождь.

Его раздражали затянувшие небо облака, звуки стучащих по окну капель. Ему не нравилось, когда за воротник попадала влага, а под ногами расширялись огромные островки воды. Он не любил промозглую погоду, бьющий в лицо ветер. Его не завораживали и не пугали разрезающие небо молнии. Ему было плевать на выдуманную романтику со всеми этими глупостями — чашка горячего какао, обязательно с зефиром, мягкий уютный плед, книга, небрежно оставленная у окна, и любование непогодой, сидя на подоконнике.

Он любил комфорт.

Раскрыв зонтик одним уверенным движением руки, Воронов отряхнул ногу, в этот же миг осознав нелепость своих действий. Не поможет. На улице вот уже четыре часа лил дождь. Дорога «плыла», унося с собой скопившиеся у тротуара, неизвестно откуда взявшиеся здесь пушинки одуванчиков. Ветер своими порывами беспощадно гнул тонкие стволы редких деревьев. Налетал, сбивая с ног и рискуя сломать трость зонта.

Иван открыл заднюю дверь машины, достал сумку с тонкими кожаными ручками и, захлопнув дверцу, нажал на кнопку сигнализации. Развернулся, ниже опуская зонт и, бросив быстрый взгляд на дорогу, вышел со стоянки. От парковки до подъезда было всего метров двадцать. Но бушевавшая непогода делала эти метры в разы длиннее.

Воронов подавил очередной порыв злости на природу, приподнял воротник полупальто и сильнее обхватил трость. Еще несколько метров, греющие душу звуки сначала открывающегося замка домофона, после, неспешно поднимающего на двадцать второй этаж лифта, звон ключей в большой связке. Два поворота одного замка, два другого и вот он дома — в своей крепости.

Перепрыгнув очередную лужу, Воронов приподнял зонт и внезапно сбился с шага. Чуть притормозил, нахмурился и сощурил глаза.

На скамейке у самого подъезда сидел человек.

Не двигаясь, полностью подчинившись власти непогоды. Его и заметить было трудно. Черная тонкая куртка, черные джинсы, натянутый на голову капюшон толстовки, выглядывающий из-за воротника, делали его почти невидимым.

Ивану показалось, что это ребенок, возможно подросток. Худой, невысокого роста. Хотя последнее сложно было понять — человек сидел, спрятав руки в карманах куртки, согнувшись и низко опустив голову. Явно сбежал из дома. Подумав об этом, Воронов хмыкнул — сбежать смог, а вот придумать где-бы спрятаться от дождя мозгов не хватило.

Он в два шага пересек оставшиеся до подъезда метры, бросил быстрый взгляд на застывшую фигуру, которая в отличии от него даже не обратила внимание на прошедшего мимо человека и достал из сумки ключи. Поднес чип к замку и, чертыхнувшись, опустил руку, развернулся и вновь шагнул под дождь.

* * *

— Вам нужна помощь?

Слова отрекошетили от падающих с неба капель, но кажется достигли адресата. Парень дернулся и приподнял голову. В глубине капюшона было сложно рассмотреть лицо, и Воронов прищурился, одновременно злясь на себя и на этого бестолкового подростка.

Ответа на вопрос не было. Рука сильнее сжала трость так, что побелели костяшки, Иван выдохнул через зубы, но остался.

— Вам. Нужна. Помощь? — спросил громче, с нажимом, чеканя каждое слово.

А потом слегка отшатнулся от неожиданности — из глубины капюшона показалось лицо девушки. Совсем молодой, с тонкими чертами лица. Немного осунувшейся, с темными синяками под глазами и явно замерзшей, судя по посиневшим губам.

— Нет. Спасибо, — слова, сказанные тихим голосом, было сложно разобрать среди шума дождя, но удалось прочитать их по губам.

Иван нахмурился, резко захотелось уйти. Не в его принципах было поступать во благо других. Он был эгоистом до кончиков ногтей. Но огромные глаза с застывшим пустым взглядом заставили его остаться.

— Дождь идет, — говорить очевидные вещи было глупо и опять же не в принципах нависающего над девушкой человека, но ничего другого в голову не пришло.

— Я знаю, — а девушка кольнула.

Хмыкнула, посмотрела на Ивана скептически. Скорее всего определяя его умственные способности. Так же, как и минуту назад делал он, заметив ее у подъезда под проливным дождем.

Воронов сильнее сжал зубы, поиграл желваками, пытаясь не обращать внимание на прилипшие к ногам штанины.

— Не нужно здесь сидеть.

— Хотите, чтобы я ушла?

— Да.

Теперь прищурилась девушка. Окинула Ивана оценивающим взглядом. Только теперь этот взгляд был другим — она смотрела на одежду, сумку, часы, выглядывающие из-под рукава пальто, туфли, зонт опять же…

Явно прикинула в голове общую сумму его вещей и ухмыльнулась.

— Уйду, только милицию не вызывайте, — сказала, сделав свои выводы, заставившие Ивана разозлиться. Снова…

Он никогда не оценивал и не складывал мнение о людях по «одежке». И такого же отношения требовал от других. А сейчас его самого препарировали, как лягушку, растянув лапки в стороны и закрепив их гвоздиками.

— Мне плевать, где вы сидите. Только не нужно делать это под дождем.

У неё были очень выразительные глаза. Девушка ничего не сказала, даже не дернулась и не изменилась в лице, но Иван готов был поклясться, что в ее глазах застыло удивление, сменившее блуждающую до этого неприязнь. Она моргнула, дождевые капли соскользнули с ресниц и упали на лицо. Текли, огибая нос, мимо посиневших и уже подрагивающих от холода губ, и падали вниз, срываясь с острого подбородка.

Воронов сильно зажмурил глаза, проглотил комок злости, не понимая почему стоит здесь. Не кто-то другой, от которого можно было ожидать порывов человечности, а именно он. Выдохнул и спросил еще раз.

— Вам есть куда идти?

— А если нет?

Девушка ответила вопросом на вопрос, кажется не замечая плохо сдерживаемого негодования, искрящего от человека напротив. Наклонила голову и замолчала, ожидая. Может ответа, а может реакции — кривой усмешки, грубых обидных слов, обзывательств, игнорирования — чего-то вполне ожидаемого.