— Но вы все равно вели себя храбро, — сказал Уиндер.
— Не хочу, чтобы мои родственники знали, что я здесь, — добавила она, застегивая блузку. — Вы осуждаете меня?
— Вы же делаете счастливыми сотни детей. Что же в этом плохого?
— Вы новичок здесь? — спросила она, покосившись на него.
— Да, — сознался Уиндер.
— Моя работа гнусная, но знаете, что я вам скажу? Я думаю, ваша еще хуже.
Джо Уиндер составил пресс-релиз за сорок минут. Он носил название: «Похищение редких животных опечалило «Страну Чудес». Десять параграфов описывали само похищение, здесь же вскользь отмечался героизм Енота Робби («который чудом избежал серьезной травмы»). Три параграфа об официальной реакции («печальное и шокирующее событие») — это слова Фрэнсиса Икс. Кингсбери, президента компании. Далее — три параграфа о самих манговых полевках с цитированием Уилла Кучера. Сто слов о вознаграждении в десять тысяч долларов, еще сто — о новых мерах безопасности в парке.
Уиндер положил готовый пресс-релиз на стол Чарлза Челси и пошел домой. Нине он позвонил, когда часы показывали уже час ночи. Он набрал ее номер в надежде, что трубку снимет именно она.
— Привет, мой сладкий, — сказала Нина.
— Это я.
— Боже, как давно я хотела поговорить с настоящим мужчиной! Меня только что посетила необыкновенно жгучая фантазия. Мы оказались с тобой вдвоем на яхте в открытом море. Под палящим солнцем нам захотелось заняться любовью Я была сверху Нежданно налетел сильный шторм…
— Нина, это я!
— …но вместо того, чтобы спрятаться в каюту, мы остались на палубе и занимались любовью, хотя сверкала молния и грохотал гром Затем теплый дождь смыл с наших тел соленый налет…
— Ради Бога, Нина!
— Это ты, Джо?
— Я, я. Почему ты не слушаешь, что я тебе говорю?
— Мне платят не за то, чтобы я слушала, мне платят за то, чтобы я говорила.
— По-моему, тебе пора найти нормальную работу.
— Джо, не надо.
Нина работала в телефонной службе эротических фантазий. Она работала по ночам, это, конечно, отражалось на ее личной жизни. К тому же каждый ночной звонок к ней обходился Джо Уиндеру в четыре доллара. Но одно утешение все-таки было — ее номер легко запоминался — 976-ПРИДИ.
— Как тебе мой сюжет про громы и молнии? — спросила Нина.
— Раньше ты фантазировала про китов?
— Нет, про дельфинов. «Целая стая веселых и дружелюбных дельфинов сновала рядом с нами, пока мы занимались любовью. Наши животные крики, казалось, возбуждали их».
У Нины был прекрасный голос.
— Да, новый текст мне нравится больше, — согласился он. — Ты удачно придумала про шторм, неужели сама?
— Разве тебя это удивляет? — Она спросила у него, как прошел день, он рассказал ей о похищении полевок.
— Вот видишь, — сказала Нина, — а ты боялся, что помрешь на новом месте со скуки.
— Я и умираю со скуки. Большую часть времени.
— Джо, пойми, так хорошо, как раньше, никогда уже не будет.
— Что у тебя новенького? — спросил он. Про свои дела он говорить не хотел.
— Ничего, — ответила Нина. — Беверли сегодня ушла домой пораньше. Остались только я и Мириам.
— Озабоченные звонят?
— Конечно, звонят, кто же еще будет звонить? — Обычно звонят старички, — доложила Нина. — Они безобидные, не беспокойся. Я просто зачитываю текст, без всяких там стонов, и через тридцать секунд они отваливают. Правда, один так заслушался, что заснул, бедняга. Он даже храпел.
Она иногда говорила о своей работе как о благотворительной акции. Что-то вроде бесплатных обедов для бедных.
— Когда придешь домой? — спросил Уиндер.
— Хочешь, чтоб я тебя разбудила? — Нина всегда возвращалась домой в четыре ночи.
— Конечно. — Откуда в этой женщине столько энергии? Уиндеру нужна была энергичная партнерша, которая помогала бы ему растрачивать его собственную энергию. Одним из недостатков его высокооплачиваемой работы представителя фирмы по связям с общественностью было то, что на ней он ничего не расходовал, возможно, только свою гордость.
— Джо, ко мне звонок, — прервала его размышления Нина.
— Будь краткой и обольстительной.
— Ладно, с тобой поговорим позже, мой моряк.
Она Повесила трубку.
Уиндер понял, что сразу заснуть ему не удастся, поэтому он поставил в магнитофон кассету с записью Уоррена Зевона и приготовил себе омлет с сыром. Омлет он ел в гостиной, поближе к динамикам, сидя на коробке, так как стулья в квартире отсутствовали. Коробка была доверху набита вырезками из газет — его собственными статьями, а также различными дипломами и грамотами, полученными им за долгие годы журналистской работы. В коробке не хватало только одной премии, и именно той, которая производила наибольшее впечатление на окружающих, — премии Пулитцера. Уиндер никогда ее не удостаивался.