Педро снова ощутил холодное прикосновение плавников к своим плечам — дельфин увлекал его чуть ли не на самое дно бассейна. Попытки освободиться ни к чему не привели. Он почувствовал прикосновение еще какого-то мощного органа дельфина — этот мгновенно увеличившийся в размерах протуберанец не оставлял сомнений в истинных намерениях морского животного.
Педро был ошарашен и лишен способности к сопротивлению. Длинный живой отросток явно примеривался к его обнаженным ягодицам. Неожиданное покушение на достоинство заставило Педро издать отчаянный вопль о помощи:
— Помогите!
Наблюдая за этим зрелищем с бортика бассейна, Ящерица не мог не согласиться, что такого ему еще никогда не доводилось видеть.
— Я же говорил вам, — сказал Джо Уиндер. — Это одно из чудес природы.
Педро уже начинал захлебываться. Его усиленные тренировки в спортзале никоим образом не подготовили его к защите от сексуальной агрессии со стороны громадного дельфина. Никогда в жизни Педро не чувствовал себя таким беззащитным, измученным и жалким. Он вяло отбивался, но за это получал все новые удары от дельфина.
Перегнувшись через перила, Уиндер подал жертве дельфина еще один совет:
— Постарайся не делать резких движений, не зли его.
Но тщетность всяких попыток сопротивления уже стала ясна Педро Лузу, который впервые в жизни почувствовал себя совершенно обессиленным. Погружаясь в воду в последний раз в жизни, он чувствовал уже не страх, он чувствовал страшное унижение — его до смерти затрахала эта проклятая рыба.
35
Нина спросила его, откуда он звонит.
— Из офиса Чарли, — ответил Уиндер. — Знаешь, что я придумал? Я оставлю трубку на столе на всю ночь, тогда ты сможешь спокойно писать свои стихи, а компания получит свои деньги.
— Джо, но он же разорится. Разговор стоит четыре доллара минута.
— Я знаю, Нина. Но тебе не надо беспокоиться.
— Ты готов слушать мою последнюю вещь?
— Только одну строфу. Времени у меня мало.
— Ладно, — сказала Нина и начала декламировать:
— Ого, — воскликнул Уиндер. Видимо, роман с продавцом грузовиков развивается бешеными темпами.
— Тебе в самом деле понравилось? Или ты продолжаешь иронизировать?
— Нина, мне кажется, ты открываешь новые горизонты.
— Ты не поверишь, чего от меня требуют эти идиоты из профсоюза. Они требуют, чтобы я сочиняла частушки. Эротические частушки! Это, по их мнению, поэзия!
— Держись, не уступай, — посоветовал Уиндер.
— Я и не собираюсь сдаваться.
— Я, собственно, хочу попрощаться.
— Ладно, — сказала Нина. — Ты собираешься появиться сегодня в выпуске теленовостей?
— Надеюсь, что нет. — Он подумал: «Какого черта она об этом спрашивает?» — Просто я встретил женщину, — сказал он.
— Рада за тебя.
— О, Нина, не говори так.
— Но я действительно рада. Я думаю, это просто великолепно.
— Как, ты даже ни капельки не ревнуешь?
— По правде говоря, нет.
«Ну и женщина!» — подумал Уиндер.
— Тогда хоть солги мне, — попросил он. — Пожалей мою несчастную душу и солги мне. Скажи мне, что ты сходишь с ума от ревности.
— Ты выиграл, Джо.
— А что это за смешок я только что слышал?
— Нет-нет, ничего. — Смешок превратился в хохот. — Я просто умираю! Как бы мне не выпасть из окна нынче ночью, так я тебя ревную. Кто она?! Кто она, эта стерва?
Теперь и Уиндер задыхался от смеха.
— Ну ладно, мне пора, — сказал он, — а то еще ляпну что-нибудь не то.
— Звони мне, Джо. Что бы ни случилось, я всегда рада твоему звонку.
— Я твой номер никогда не забуду. Я и все извращенцы во Флориде помнят его наизусть.
— Иди ты к черту, — сказала, смеясь, Нина. — И будь осторожнее.
Он попрощался и положил трубку на письменный стол Чарлза Челси.
Ящерица передвинул языком жевательную резинку в угол рта и сказал:
— Неплохие места нам достались.
— Еще бы, — отозвался Уиндер. Он знал, что через пару минут здесь должен был появиться Фрэнсис Икс. Кингсбери, это была его персональная ложа — вращающиеся кожаные кресла, кондиционеры, видеомониторы, бар. Отсюда открывался отличный вид на аллею, по которой должна была пройти праздничная процессия.