— Мы освободили полевок, потому что они подвергались эксплуатации, — сказал он. — Фрэнсис Кингсбери заботится не о сохранении редкого вида, он лишь стремится привлечь побольше туристов. В понедельник вечером официальные лица в парке «Страна Чудес и Развлечений» отсутствовали, так что мы не смогли получить их комментарии.
— Какой удар ниже пояса! — сказал Уиндер, протягивая газету Челси. — Бьюсь об заклад, наш босс умрет со смеху.
— Ты находишь это забавным?
— А ты нет? — спросил Уиндер. — Разве не умора?
— Нет, — сказал Челси и сунул газету под мышку. — Что ты можешь предложить в качестве ответа?
— Я предлагаю забыть об этих чертовых полевках и успокоиться.
— Это все очень серьезно, учти.
— Да, так я и думал, Кингсбери в слезах от этой утраты. В таком случае советую тебе сказать ему, что мы занимаемся проверкой информации. Скажи ему, что если мы будем делать сейчас какие-то официальные заявления, то можем оказаться в дураках.
Челси почесал подбородок, обдумывая слова Уиндера.
— Продолжай, — сказал он, — я тебя слушаю.
— Например, предположим, нам звонят представители настоящего «Корпуса спасения живой природы» и отрицают всякую причастность к этому делу. Да, Чарли, вполне возможно, что звонил какой-то псих, который не имеет никакого отношения к этой организации. Чтобы не выглядеть глупо, мы не должны сейчас ничего отвечать. Ничего.
— А если эта информация подтвердится?
— Тогда мы выразим «наше глубокое возмущение действиями организации, которая, прикрываясь высокими лозунгами, пошла на совершение обыкновенного акта вандализма, который мог привести к жертвам среди посторонних лиц».
Чарлзу Челси понравилось то, что он услышал.
— Только не «посторонних лиц», — добавил он, — а «туристов».
— «Мы должны также заявить, — продолжал сочинять на ходу Уиндер, — что мистер Кингсбери ведет большую благотворительную деятельность, внося пожертвования в фонды спасения дикой природы. Мы можем также привести немало свидетельств видных ученых, поддерживающих наши усилия по спасению манговых полевок».
— Отлично, — восхищенно прошептал Челси, — Джо, это просто великолепно!
— Дело в том, что я гений, — пошутил Уиндер.
— Но будем надеяться, дело до этого не дойдет, — сказал Челси. — Ты же и сам, наверное, не хочешь всю неделю писать только о грызунах, верно?
Джо Уиндер вежливо улыбнулся. Видно было, что Челси волнуется перед беседой с Кингсбери.
— Так ты в самом деле считаешь, что это мог быть псих? — спросил он. — Ну, тот человек, который звонил в информационное агентство.
— Кто его знает! Во всяком случае, не исключено.
Чарлз Челси тоже на это надеялся. Вариант с психом его очень устраивал, с настоящим борцом за сохранение живой природы хлопот не оберешься.
— Надо только подождать, — сказал Уиндер. Он почувствовал, как головная боль проходит, возвращаются ясность мыслей и оптимизм. Возможно, помогло лекарство, а может, тут что-то другое.
Он словно написал хорошую, честную статью. И она согрела ему душу.
Как это бывало в старые добрые дни.
5
Челси всегда испытывал перед Фрэнсисом Икс. Кингсбери дикий подсознательный страх. Дело было не во внешности Кингсбери (тот, кстати, напоминал уродливого гнома с дряблым лицом), дело было в его взрывном темпераменте и способности закатывать скандалы из-за пустяков. Кингсбери уже давно разучился говорить законченными фразами, но его выкрики могли быть оскорбительными и беспощадными. При малейшей оплошности Чарлза босс набрасывался на него с такой яростью, что этот солидный человек начинал дрожать от страха.
Во второй половине дня 17 июля Челси перекусил, почистил зубы и решительно двинулся в офис Кингсбери. Кингсбери сидел, склонившись над столом, рукава его рубашки были закатаны, на левом запястье виднелась его знаменитая татуировка. На правом запястье красовались золотые часы с изображением Енота Робби, украшенные настоящими изумрудами. Седые волосы босса были аккуратно расчесаны.
— Корпус спасения живой природы? — заорал Кингсбери, даже не поздоровавшись. — Ну?
— Такая организация действительно существует, но звонить мог просто какой-то псих. Сейчас мы занимаемся проверкой.
— Что это, эксплуатация, черт, что это еще такое? О грызунах, о чем-то еще. Непонятно.