Он вернулся, все еще полутвердый. Мои глаза расширились при виде его большого члена, толсто свисающего с бедра.
— Ты все? — Он протянул руку и помог мне подняться со скамейки.
Я усмехнулась и покачала головой.
Этот злой блеск превратился в ухмылку, когда он потянулся к воротнику моей фланелевой рубашки. Один рывок, и несколько пуговиц, которые я застегнула, оторвались. Он дернул достаточно сильно, чтобы швы разошлись. Фланель была сорвана с моих плеч и упала на пол.
Уголок его сексуального рта приподнялся. — Мне никогда не нравилась эта рубашка.
— Так намного лучше. — Я хихикнула. — Теперь мы похожи.
Он усмехнулся, обхватив меня руками и приблизив свой рот к моему. Затем он поднял меня и отнес обратно в дом, к своей кровати.
Где мы не стирали его простыни.
— Ты хочешь вернуться домой?
Я покачала головой у него на груди.
— Могу я остаться с тобой?
— Конечно. — Он нарисовал еще один круг на моей пояснице.
Я нарисовала невидимую звездочку вокруг одного из его коричневых сосков.
Проведя остаток утра в постели, мы встали, чтобы принять душ и поесть. Я никогда раньше не ела макароны с сыром из «синей коробки», но Дакота сказал мне, что это просто необходимо. Поэтому он приготовил мне обед, и мы съели его на шезлонгах.
Мне было неприятно признавать, что они были удобными, а держатели для напитков всегда были под рукой.
Мы с Дакотой вымыли посуду, затем он отвел меня обратно в гостиную. Он включил телевизор и притянул меня к себе на диван, пока на заднем плане шел боевик.
После нашего душа я надела одну из его футболок с парой спортивных штанов, которые были трижды подвернуты на талии. Он был одет почти так же. Но даже одетые, мы нашли способ прикоснуться к коже друг друга.
Моя рука была на его футболке спереди, в то время как его рука была на моей спине.
Никто из нас не обращал особого внимания на фильм. Я ожидала, что через полчаса буду крепко спать.
— Как твоя семья заработала такое состояние?
Моя рука замерла на груди Дакоты.
Деньги? Он хотел узнать о моих деньгах? Неужели я действительно так ошиблась в нем?
Я была так уверена, что он отличается от других. Я была уверена, что его совершенно не волновали мои деньги. Но он совсем недолго ждал, чтобы заговорить об этом.
Я думаю, в этом отношении он был другим. Все мои бывшие ждали по меньшей мере месяц, прежде чем спросить о моих деньгах. Они притворились, что интересуются мной.
Но Дакота просто перешел сразу к делу.
Я убрала руку с его рубашки и двинулась, чтобы встать с дивана, но в тот момент, когда он почувствовал, что я собираюсь встать, его руки крепко прижали меня к его груди.
— Что случилось?
— Ничего. — Я снова попыталась вырваться, но он поймал меня в ловушку.
— София, — предупредил он.
— Дакота, — передразнила я.
— Поговори со мной, детка. Я просто задал вопрос. Почему ты пытаешься сбежать?
— Это был просто вопрос?
— Что ты имеешь ввиду?
— Деньги, — фыркнула я. — Все всегда сводится к деньгам.
Дакота расслабил руки, но только для того, чтобы он мог повернуть нас, прижимая меня к дивану.
— Ты думаешь, мне нужны твои деньги?
— Зачем еще ты спрашиваешь о деньгах моей семьи?
Он нахмурился.
— До меня тебя когда-нибудь трахал настоящий мужчина?
— О чем ты говоришь?
— Настоящий мужчина. Ты когда-нибудь трахалась с настоящим мужчиной?
— Я не понимаю.
— Тогда ответ будет «нет», ты этого не делала. К концу этой недели я буду внутри тебя достаточно, чтобы ты начала чувствовать разницу.
Я моргнула, глядя на него, совершенно сбитая с толку.
— Что?
— Настоящий мужчина не будет трахать тебя из-за твоих деньг. Он трахает тебя, потому что ты великолепна. Потому что ты кончаешь как ракета. Потому что у тебя есть глаза, которые показывают ему все, что ты чувствуешь. Он трахает тебя, потому что никогда не чувствовал себя лучше.
— О.
— Да, о. Мне насрать на твои деньги. — С этими словами он отпустил меня и встал, сжав кулаки по бокам. — Мне было просто любопытно. Но когда-нибудь я просто спрошу твоего брата.
Черт возьми. Он был другим. Я бы не совершила ошибку, снова недооценив Дакоту.
Прежде чем он успел уйти, я протянула руку и взяла его за запястье. Затем я посмотрела на него, надеясь, что то, что он сказал, было правдой — что он мог прочитать извинение в моих глазах.
Он вздохнул, покачал головой и разжал кулаки. Затем он снова лег на диван, вернув нас обоих на то место, где мы были раньше.