Я хихикнула, вспомнив печенье, попкорн и картофельные чипсы, которые мы купили ранее.
— Где находятся другие твои владения?
— Все здесь, в этом же районе. — Дакота свернул налево в другой переулок. Примерно через полквартала он указал на зеленый дом. — Вон тот.
— Он милый.
— Я не собираюсь говорить культуристу, который снимает у меня квартиру, что ты назвала его дом милым.
Я улыбнулась.
— А ещё один? У тебя их три, верно?
— Ага. — Он проехал оставшуюся часть квартала и переехал на следующий. На этот раз дом, на который он указал, был на моей стороне и выкрашен в нежно-бежевый цвет с шоколадной отделкой. — Этот был моим первым. Это тот, который приносит мне наименьшую сумму денег.
— Почему это?
— из-за бывшего арендатора. Она мать-одиночка с двумя мальчиками-подростками. Банк собирался наложить на нее взыскание, поэтому она выставил его на продажу раньше, чем они успели это сделать. Я купил его, сдал ей обратно со скидкой, и она работает на двух работах, чтобы оплачивать свои счета. Она никогда не пропускала арендной платы. Она не хотела терять дом, в котором выросли ее дети.
— Это удивительно.
Он пожал плечами.
— Она просто разочаровалась в своей жизни. Такое случается.
— Спасибо, — сказала я ему.
— За что?
— За то, что привел меня сюда сегодня. И за то, что показал мне свои дома. Это был более глубокий взгляд на человека за рулем, подтверждающий то, что я уже знала.
Дакота Мэги не был просто человеком. Он был человеком с большой буквы. Я сомневалась, что когда-нибудь найду другого, который соответствовал бы его стандартам.
— Я знаю, что делаю не так уж много. Но я горжусь этим.
— Так и должно быть. Ты совершишь великие дела.
— Я не знаю насчет» великие». Но у меня есть свои цели.
Я тоже хотела иметь цели.
Мне не нужно было завоевывать мир — я бы оставилп это Обри. Я просто хотела больше волнения в своей жизни, больше счастья и самореализации. Больше гордости.
Я хочу быть похожей на Дакоту.
Он был единственным в своем роде, человеком, который до мозга костей знал разницу между добром и злом. Человек, который сам вершил свою судьбу.
Мужчина, по которому я буду ужасно скучать, когда наш роман закончится.
— Сегодня твой последний день? — Спросил меня Уэйн с другого конца бара.
Я грустно улыбнулась ему.
— Да, Тея и Логан должны вернуться сегодня вечером. — И я уеду завтра утром.
— Только не говори мне, что будешь скучать по подметанию полов и вытиранию пролитого пива.
Я улыбнулась.
— Может быть, совсем чуть-чуть.
Музыкальный автомат переключился на более быструю песню в стиле кантри, и Уэйн встал со своего стула.
— Я не слышал ее целую вечность. Как насчет прощального джиттербага?
— А?
— Джиттербаг. Хочешь потанцевать?
Дакота засмеялся из-за кассы, где он делал подсчет бутылок со спиртным в блокноте.
— Смотри под ноги. В последний раз, когда женщина танцевала с Уэйном, она чуть не лишилась пальца на ноге.
— Честно говоря, эта женщина была пьяна, и она первая наступила на меня. — Уэйн встал со своего стула, жестом приглашая меня обойти бар.
Я поставила стакан, который мыла, и поспешила к нему.
Уэйн схватил меня за руки, держа их по бокам. Затем он притянул нас друг к другу, я подошла к одной стороне его тела, прежде чем отступить назад. Затем он сделал это снова, поворачивая нас по кругу.
Я выучила джиттербаг в детстве, когда моя учительница балета была в декретном отпуске, а ее заместитель хотела научить нас другим основам, таким как вальс, мамбо и степ. Эта замена была уволена вскоре после того, как закончился декретный отпуск ведущего инструктора.
И хотя эти уроки были давным-давно, было нетрудно следовать за Уэйном, когда он развернул меня и закружил в нескольких легких поворотах. К тому времени, как песня закончилась, мы смеялись и улыбались, оба запыхавшиеся.
— Спасибо, — выдохнула я.
— Спасибо тебе. — Уэйн поцеловал тыльную сторону моей руки, поклонился и отпустил меня. — Я лучше пойду домой. Было чудесно провести время с тобой, София. Не будь чужаком, когда в следующий раз будешь в городе.
— Мне тоже было приятно провести время с тобой.
— Я надеюсь, мы сможем потанцевать в другой раз. — Уэйн подошел к своему табурету, чтобы взять пальто и шляпу. Затем, в последний раз помахав Дакоте, он вышел за дверь.