— Да. Может быть, со временем мне будет уже все равно. Но дело в том, что прямо сейчас я это делаю. Меня волнует, что мои родители считают эту жизнь неудачной. Что мои сестры не смотрят на меня снизу вверх, как раньше. Может быть, если я смогу показать им, что я успешен, доказать, что это был правильный выбор, они посмотрят на вещи по-другому.
— Чушь. — Ксавье встал со стула и подошел к дивану. Он положил руку мне на колено. — Они могут и не сделать это. Независимо от того, насколько ты успешен, они могут никогда не прийти в себя.
Он говорил, исходя из собственного опыта. Он сделал все, что намеревался. Ксавье стал полицейским и переехал в преимущественно белый город. Он боролся со стереотипами и предрассудками, чтобы стать шерифом. Он был чертовски хорош в этом. Но независимо от того, как долго он занимал свой пост, независимо от того, сколько похвал он заслужил от населения Ларк-Коув, это никогда не было достаточно хорошо для нашей семьи.
Никто из них даже не потрудился прийти и познакомиться с его женой.
Если Ксавье и был обеспокоен, он никак не обмолвился об этом. Он потерял надежду на них давным-давно.
Но я не был готов признать свое поражение. Пока нет. Я верил, что если мне удастся убедить папу, все остальные согласятся.
— Стоит попробовать.
— Тогда попробуй. Ксавье похлопал меня по колену. — Как это относится к Софии?
— У нее так много денег. Столько гребаных денег, что у меня даже в голове не укладывается. И если бы я был с ней, как бы я доказал папе, что я успешен сам по себе?
В комнате воцарилась тишина, пока Ксавье осмысливал мои слова. Он размышлял над ними несколько долгих минут, пока, наконец, не заговорил.
— Ты гордый, Дакота.
— Так и есть.
Ксавье хлопнул меня по плечу, затем встал с дивана. Я подумал, что, может быть, он вернется в свое кресло, но он этого не сделал. Он вышел из гостиной и направился к входной двери.
— Никаких советов? — Позвал я.
Он остановился в прихожей, глядя на меня через плечо.
— Ты знаешь, что тебе нужно сделать. Выбери свой путь.
Я опустил глаза в пол, когда он открыл и закрыл за собой дверь.
Выбери свой путь.
Он был прав. Я должен был сделать выбор и жить с последствиями.
Моя семья может и не прийти в себя. Они могут не принять мой образ жизни и выбор, каким бы успешным я ни стал. Но они также могут. Все еще оставался слабый шанс, что они откроют свои умы и придут в себя.
Если бы я вовлек Софию, этот шанс был бы упущен.
Почему я вообще переживал из-за этого? Это больше не имело значения. София Кендрик больше не была важной, потому что она ушла и нашла другого мужчину.
Я видел это своими собственными глазами сегодня утром.
Так что я продолжал идти своим путем, навстречу будущему, которое видел ясно, как день.
Я собирался работать изо всех сил, сделать все возможное, чтобы вернуть благосклонность моей семьи, все еще живя в Ларк-Коув, а затем путешествовать по миру.
София когда-нибудь станет далеким воспоминанием. Я не мог позволить женщине, с которой я провел всего две недели, заставить меня усомниться в решениях, которые я принял много лет назад.
Я вскочил с дивана и провел рукой по лицу. Она ушла. Двинулась дальше. Хорошо для нее.
Я стащил свой телефон с кофейного столика и просмотрел свои контакты. Я нашел ее имя, но не смог заставить себя стереть его.
Вместо этого я набрал ее номер — тот, к которому я прикасался всю прошлую ночь, — и слушал, как он звонил.
— Алло? — ответила она.
— Привет.
Она была тихой.
— София.
— Я здесь.
Да, так оно и было. Она была в Нью-Йорке и вне моей досягаемости. Вероятно, она была в объятиях того, кем бы, черт возьми, ни был этот парень. Вероятно, он не собирался что-то доказывать своей семье. Ему, вероятно, было наплевать на то, что София была богаче греха.
Он, вероятно, не знал, как ему повезло.
— Ты в порядке?
— На меня напали, — прошептала она.
Мое сердце оборвалось.
— С тобой все в порядке?
— Он забрал мою сумочку, телефон и прочее.
— Но с тобой все в порядке?
— Он поцеловал меня. — Ее голос дрогнул. — В висок. Где ты поцеловал меня. Он…
— София, — оборвал я ее. — С. Тобой. Все. В. Порядке?
Мне нужно было услышать эти слова. В конце концов, просто видеть ее было недостаточно.
— Да, я в порядке.
Мое тело откинулось назад, пока мои колени не коснулись дивана, и я рухнул на сиденье. Я уронил голову на свободную руку и ущипнул себя за переносицу.