О. Ебаный. Ад.
— София…
— Нет. Я нуждалась в тебе, а ты ушел. Я думала, что значу для тебя больше, чем это. Я действительно так думала. Но что? Мы закончили. Ты был прав. У нас нет будущего.
— София…
— Береги себя, Дакота. — Она выплюнула мне в ухо мои собственные слова и повесила трубку.
— Черт. — Я бросил телефон на диван и запустил руки в волосы.
Я пошел на кухню, выглянул из окна над раковиной во двор. Сегодня мне нужно было скосить траву. Я мог бы подрезать один из кустов вдоль подъездной дорожки. Я должен наполнить свою кормушку для птиц семенами.
В моей жизни было много дел поважнее, чем беспокоиться о женщине в Нью-Йорке.
Но вместо этого я вернулся в гостиную, взял свой телефон и нажал на ее номер.
— Что? — ответила она.
— Мне очень жаль.
— Ты прилетел сюда.
— Я волновался. Я услышал, что произошло, и вылетел первым же рейсом.
— Я нуждалась в тебе. — Она шмыгнула носом, и это задело меня за живое.
Она плакала. Я был уверен в этом. Я довел ее до слез.
— Черт возьми, мне очень жаль.
— Мы больше не можем так мучаться. Я не могу справится с этим. Если у нас нет будущего, мы должны остановиться.
— Я знаю. — Это выбило меня из колеи, но она была права.
— Может быть, однажды я увижу тебя снова.
— Мне бы этого хотелось.
Следующие три удара сердца были похожи на гвозди, вбиваемые в мою грудь.
— Береги себя, Дакота.
— И ты тоже, София.
Я повесил трубку, зная, что этот телефонный звонок будет последним. Я подвел ее, обманул ее доверие. Честно говоря, я подвел себя.
Я сунул телефон в карман и вышел на улицу, где провел день, надрывая задницу в своем дворе.
Пытаясь забыть Софию Кендрик.
Глава 18
София
Два месяца спустя…
— Так кем ты собираешься быть на Хэллоуин? — Спросил Лэндон.
Я проглотила свой кусок макарон и улыбнулась.
— Балериной. В этот день некоторые из нас собираются принарядиться в студии.
— Как неожиданно.
Я хихикнула.
— А что насчет тебя?
— Пожарный.
— Полицейский, переодетый пожарным. Да, ты тоже очень долго размышлял.
Мы оба рассмеялись, наши улыбки были ослепительными в темной угле итальянского ресторана, куда он привел меня на ужин.
За последние два месяца Лэндон МакКлеллан доказал, что мое первое впечатление было верным. Он был добрым и заботливым. Он был задумчив. Но его самой сильной чертой характера, безусловно, было упрямство.
Я говорила ему об этом неделю назад. Он просто отшутился, сказав, что предпочитает, чтобы его называли настойчивым.
С того дня, как я позвонила и умоляла его «прошуршать» мой пентхаус, он приглашал меня на бесчисленное количество свиданий. Завтрак. Обед. Ужин. Я отклонила все его приглашения, кроме тех, чтобы встретиться с ним за чашечкой кофе по утрам в воскресенье.
И все же, сколько бы раз я ни отказывалась от совместного ужина, он продолжал просить.
Поначалу было совсем нетрудно отказать Лэндону. Я была так подавлена Дакотой, так сбита с толку, что не хотела иметь ничего общего с мужчинами как биологическим видом. Но Лэндон не принял бы отказа. Он продолжал встречаться со мной за чашечкой кофе по воскресеньям, делая вид, что моего последнего отказа никогда не было.
Воскресное утро стало главным событием моей недели, потому что Лэндон стал одним из моих самых близких друзей.
Мы пили кофе. Иногда он даже заходил в студию просто поздороваться. Два тамошних инструктора недвусмысленно сказали мне, что если я не собираюсь встречаться с офицером, они будут рады принять его приглашения от моего имени.
В прошлое воскресенье, когда он пригласил меня на ужин, в его голосе не было никакой надежды. Он все убедительно говорил, клянясь, что хлебные палочки в этой маленькой забегаловке были лучшими, что он когда-либо пробовал. Уловка с хлебными палочками покорила меня. Шок на его лице, когда я согласилась, был дополнительным бонусом.
И вот мы сидели здесь, ели макароны и пили красное вино. Хлебные палочки были давно съедены. И, как и во время наших воскресных утренних кофе-брейков, мы не говорили ни о чем серьезном.
Может быть, именно поэтому у нас с Лэндоном сложилась такая дружба. Потому что в нем не было ничего чрезмерно серьезного, кроме его работы. Но с точки зрения личности он был одним из самых спокойных людей, которых я когда-либо встречала.