Максим Хорсун
Покидая «Марракеш»
Передвигаться по техническому тоннелю можно было только на четвереньках. Луч фонаря метался по кабелям и трубам. К рабочему комбезу серого цвета пыль не приставала, но руки были грязны, и я пожалел, что не надел перчатки.
В отдалении слышались голоса Скотта и Энди. Первый что-то непрерывно бурчал, второй лишь время от времени вставлял фразы резким тоном.
– Эй, Скотти! – позвал я, остановившись. – Энди! Мужики!
Но ребята меня не слышали. Ну и черт с ними… Тем более я уже видел то, что искал: распределительный щит вентиляционной подсистемы жилой зоны.
Я отвинтил переднюю панель и принялся за работу.
Добротно было все сделано, надежно. Не слышал, чтобы нашим техникам приходилось здесь что-нибудь чинить. Если бы не инцидент, то и я бы тут не появился. Пожалуй, никто, кроме меня, в этом тоннеле еще не бывал.
Впрочем, нет. Пыль на полу оказалась полустертой. Кто-то проползал здесь на четвереньках… причем – недавно. Наверное, инженер оценивал повреждения.
Я поводил лучом фонаря вокруг себя, затем вернулся к работе, которой оставалось, как говорится, на раз плюнуть. Перещелкнув пакетные выключатели, я ощутил едва заметную вибрацию под ногами, и сейчас же к лицу прикоснулся прохладный ветерок. Подсистема ожила. Я вдохнул свежий воздух полной грудью, потом посветил в глубь тоннеля.
Свет отразился в выпуклых глазах анонима.
Это было так неожиданно, что я смешался. Но в следующий миг любопытство подтолкнуло меня вперед.
– А ты как здесь оказался, малыш? – обратился я к анониму приветливо, но не громко, потому что боялся его испугать.
Я не знал, как определять возраст этих существ, но, по-моему, рядом со мной была юная особь.
Анониму мое приближение не понравилось. Он растопырил конечности, которые язык не поворачивался назвать руками и ногами, наклонил лысую, шишковатую голову к полу и пополз назад – во тьму. Прежде я не видел анонимов так близко, да и издалека – всего пару раз. Загадочные существа; у нас, людей, не было о них никакой информации. Хотя жили они почти по соседству.
Я подумал, что этот юный аноним проник в тоннель во время инцидента, а после, когда обшивку залатали, он не смог выбраться обратно; и что ему нужно помочь – вывести в отсеки.
Существо убегало от меня. Оно напоминало паука: такое же темное, проворное, длиннолапое.
– Постой! Ты заблудишься!
Как бы самому не заблудиться… Схемы тоннелей у меня с собой не было, а до ребят не докричишься.
Первый перекресток, второй перекресток… А потом я остановился. Над полом приподнимался подсвеченный красными огнями порожек. На трубах алели полосы, проведенные светоотражающей краской. Дальше начиналась «красная зона», куда человеку соваться запрещалось. Опасно для жизни – это раз, и в контракте на этот счет имелся специальный пункт – это два. Так что я посмотрел, как сверкают в темноте глаза анонима, и повернул обратно. Я слышал, что этим существам не страшна радиация и что даже в космическом вакууме они могут какое-то время обходиться без скафандров.
Я выбрался из тоннеля. Скотт и Энди сидели в нише между двумя шпангоутами и ковырялись в блоке подсистемы кондиционирования.
– …только кажется, что пустота, на самом деле нет никакой пустоты, – бубнил Скотт. – В облаках газа и пыли всегда много чужих кораблей. Я слышал, есть такие, которые собирают газ – атом за атомом, молекула за молекулой – и синтезируют из него органику для своих нужд.
– Мужики, а я анонима видел.
Энди никак не отреагировал на мою фразу, потому что был занят очень неудобной платой, которая крепилась на задней панели блока, а Скотт бросил через плечо:
– Тебя инженер вызывает.
– Сейчас? – удивился я.
– Ага. Вентиляцию запустил?
– Запустил.
Скотт меня недолюбливал, уж не знаю – почему. Было время, за пивом после работы сидели, иногда в карты играли. А потом что-то взбрело ему в голову, или обидел я его чем-то… А может, ему в душу запала Лиза. В общем, общались теперь только по работе. Я сначала думал, что стоит поговорить с ним по-мужски, но так и не решился. Не знаю почему. Впрочем, на «Марракеш» мы нанимались не за тем, чтобы дружить.
Я подхватил с палубы тряпку и принялся вытирать грязные руки.
Шеф Гаррель смотрел на меня водянистыми глазами и барабанил пальцами по объемистому пузу. Сидел он в видавшем виды кресле, через стол от меня.
– Я поздравляю, Джо. Наниматели очень довольны, – проговорил он высоким голосом. – Твой статус с этого дня повышен, у тебя появляются привилегии, в том числе новый рацион питания, и еще есть файл с благодарностью от Нанимателей за вклад в развитие Компании.
– Это какая-то ошибка… – пролепетал я. – Я ничего такого не делал. Я просто занимаюсь своей работой.
Шеф пожал плечами.
– По-моему, это тоже ошибка. Работяга – как работяга. Звезд с неба не хватаешь, – он вздохнул. – Впрочем, Нанимателям виднее. Претензий к тебе нет, дело свое знаешь, так что… можно сказать, все справедливо.
Я сглотнул. Это с трудом укладывалось в голове. После инцидента у всех было много работы. Может, меня кто-то заметил? Кто-нибудь из офицеров Компании? Или из-за инцидента произошел сбой в компьютерной сети «Марракеша», и благодарность вместе с привилегиями пришли ко мне по ошибке, миновав человека, которому они предназначались заслуженно? А что, если этот человек меня потом найдет? Что я ему скажу?
– Ладно, открой доступ на чипе, – шеф Гаррель помассировал лицо, зевнул, потом подтянул к себе старомодную клавиатуру. – Перепрошью его. Повышу статус и сброшу файл с благодарностью… Благодарность, правда, на языке Нанимателей. Ты понимаешь Коло-О?
– Немного, – признался я, хоть мне было и неловко. – Чуть-чуть.
– Язык Нанимателей надо учить, – назидательно проговорил Гаррель.
– Хорошо, шеф.
– Ну? Открыл?
Я проявил вживленный в ладонь экран. Быстро набрал код для беспроводного соединения, он у меня был легким – 00000.
– Готово, шеф.
Гаррель ткнул пальцем в клавиатуру.
– Все. Еще раз поздравляю. Можешь идти работать дальше, – проговорил он, откидываясь на спинку кресла.
– Работать? – я замялся. – Обед ведь, шеф…
– А! – Гаррель кивнул. – Ну, тогда можешь идти обедать.Я отстоял очередь перед раздатчиком. Народу в столовой собралось – не пропихнуться. Все вымотались, устраняя последствия инцидента, поэтому были по-особенному злы и голодны.
– Выбирай, чего душа желает, – прогудел дядя Фредди, орудуя попеременно разными черпаками.
– Мне рацион улучшили, – сказал я виноватым голосом. – Распоряжение Нанимателей.
Дядя Фредди посмотрел на меня так, что я совсем смешался. Действительно, человек делом занимается, людей кормит, а я заставляю тратить время на себя.
– Дай-ка сюда лапку! – потребовал дядя Фредди.
Я позволил просканировать ладонь. Мне было жутко неловко. Люди, стоящие за мной, начали беспокоиться. По крайней мере, мне так показалось.
– Все правильно. Только я не смогу это выдать! – обиделся дядя Фредди, прочитав, что появилось на экране. – Мясо у меня два раза в неделю, свежие овощи – раз в день, кофе нет, есть кофейный напиток. Могу вместо этого двойную порцию кукурузной каши предложить, такого добра не жалко.
– Нет, – я опустил глаза. – Так не пойдет.
Дядя Фредди упер руки в бока.
– Если нет, то иди-ка, дружок, к офицерам. Может, там тебя обслужат.
В офицерскую столовую я ни разу не заходил, хотя служу на «Марракеше» больше двух лет: не было повода. Пахло там не так, как в нашей трапезной. Запах карри и свежезаваренного кофе… Жаль, что Лизы нет сейчас со мною. Но обязательно нужно будет привести ее сюда и покормить по своему чипу. А пока я разведаю обстановку.