— Напрасно, Воробьянинов Вы пытаетесь убежать! — грозно произнес Виктор, — от ГПУ не убежишь, тем более, что в этом стуле Ваших бриллиантов нет!
— А-а-а откуда Вы знаете, что они должны там быть? — растерялся Киса.
— Мы знаем все, — ответил Виктор, — так Вы будете говорить с сотрудником ОГПУ или прислать за вами вооруженный наряд?
— Буду, …буду, а куда нужно пройти? — торопливо забормотал Воробьянинов, понявший, что шутить с ОГПУ опасно, — я готов во всем признаться и содействовать в поиске бриллиантов.
— Можем побеседовать здесь, — продолжал Виктор, — если Вы, конечно, будете благоразумны и понимаете, что со мной шутки плохи. Я Вам не Остап Бендер!
— Ка-а-ак! Вы и про него знаете? — открыл рот Воробьянинов, — этот жулик меня уговорил найти и продать бриллианты моей тещи…. Это все он! Мерзавец и негодяй…. Вы его уже взяли?
— Пока не взяли, рано еще! — сухо ответил Виктор, — послушайте лучше меня!
— Слушаю Вас! — пролепетал Киса, обреченно смотревший на уносимый отцом Федором стул, — что я должен делать?
— В первую очередь, Вы должны вести себя будто этого разговора между нами не было, — инструктировал Кису Виктор, — все должно идти, как рассчитывает этот Остап Бендер. Я буду появляться в определенных местах, и давать вам дополнительные инструкции. Вы согласны работать с органами?
— Да конечно, согласен! — быстро проговорил Киса, — а-а-а, сколько мне скинут лет за содействие?
— Если все будете делать правильно, то мы не заинтересованы, Вас сажать вообще! — говорил уверенно Виктор, — нам такие люди-стукачи еще будут нужны! У ОГПУ большие планы по заброске агентуры в Париж, так что служите нам честно и возможно в ближайшие месяцы мы призовем Вас службу в самом красивом городе Европы! Так! Мне пора, до встречи на просторах России!
Наверное, Воробьянинова такой поворот разговора не только успокоил, но и воодушевил. Он гордо поднял голову и … снова стал мечтать. В его воображении возникли сцены, в которых он, резидент советской разведки в Париже, проводит успешную операцию в окружении красивых девиц — агенток ОГПУ. Виктор вышел из фильма и сел рядом с женой, которая громко смеялась с его импровизации.
— Ты начинаешь повторяться! — сквозь смех заметила Лера, — вчера сотрудник КГБ в «Бриллиантовой руке», а сегодня — ОГПУ. По моему это уже клише!
— Ничего не поделаешь, служба! — отшутился Виктор, — посмотрим, как дальше будут развиваться события! По крайней мере, ты видела, как легко завербовать в «тайную полицию» бывшего русского дворянина. Он быстро меняет цель найти тещины бриллианты и снова стать богатым на должность сотрудника ОГПУ.
— А чего ты хочешь изменить в финале фильма? — спросила Лера.
— Вообще-то я хочу вернуть фамильные бриллианты Кисе Воробьянинову, — отвечал Виктор, — эти драгоценности по праву принадлежат ему и никому больше. Ильф и Петров не могли этого сделать в произведении — время было не то! Им нужно показывать тщетность попыток возврата советской России назад к капиталистическому строю.
Писатели явно «ублажали режим», то есть власть большевиков. Этой сюжетной линией, они критиковали политику НЭПа, но при этом старались показать загнивание молодой советской системы в самом начале ее становления. Учти, во времена Остапа Бендера еще не было коллективизации и репрессий 37-го года. Тогда люди еще не знали, что в 33-м будет страшный голод — они еще жили в изобилии прилавков мелкого частного бизнеса.
— Да ты у меня литературный критик, — смеялась Валерия, — пожалел старика, бывшего дворянина, у которого большевики отобрали все, молодец! В то время из нашей страны сбежало все дворянство, кого не успели расстрелять в гражданскую войну. Россия «радовалась» и смеялась, что ее лишили русского генофонда, после чего нация стала быстро деградировать.
На экране шел эпизод, Остап приходит к Коробейникову. Все происходит по сценарию. Бендер обманул старика, ничего не заплатил за ордера на воробьянинскую мебель и ушел. После него, к Коробейникову пришел отец Федор и получил ордера на гарнитур генеральши Поповой, в котором нет ничего.
В номере гостиницы, Остап говорит Кисе, что он заплатил Коробейникову за ордера семьдесят рублей и что концессионеры должны нести расходы пополам:
— Поэтому будьте добры, перекиньте-ка сюда тридцать пять рубликов!
— Ты зачем врешь старику? — раздался голос Виктора, — ты Коробейникову ничего не заплатил! Ты нагло обманул его и забрал ордера бесплатно!
— Кто это говорит? — возмутился Остап, оглядываясь по сторонам и определяя, где спрятался человек, разоблачающий его вранье.