Виктор использовал соответствующую опцию системы — говорить за кадром.
— Это все говорят! — произнес голос, — тебя знает вся Россия! Это ты научил современных нуворишей вывозить драгоценности из страны?
— Каких нуворишей? Никого я не учил, — оправдывался Бендер.
— Как не учил? — продолжал голос, — всю страну разворовали и вывезли за рубеж! Все стали великими комбинаторами тебе в пример….
— Если я тебя сейчас найду — петушился Остап, — я тебе с удовольствием набью рожу! Где ты? Выходи!
— Не старайся меня увидеть Остап, — продолжал голос, — я невидимка, ты можешь только слышать меня и подчиняться! Ты никогда не найдешь бриллианты тещи Ипполита Матвеевича….
Бендер молча начинает искать постороннего человека в номере. Он заглядывает под кровати, в шкаф, но никого не найдя, успокаивается.
— Вот видите, никого здесь нет, — говорит он Кисе, — это слуховые галлюцинации! А у меня платежный документ на руках имеется. Вот расписка за то, что я уплатил Коробейникову за ордера семьдесят рублей! Вы что будете проверять это?
— Это не расписка, — весело сказал ободренный Ипполит Матвеевич, — это Ваши галлюцинации! Ха-ха-ха-ха! Так что извольте меня не обманывать в следующий раз! А если я схожу к Коробейникову и спрошу его об этом, что тогда?
— Ладно, черт с Вами, — быстро согласился Остап, — подавитесь своими тридцатью пятью рублями! Только в следующий раз, сами пойдете вместо меня решать вопросы по техническому руководству концессией.
У великого комбинатора временно появилась некоторая растерянность. Для таких людей, как Остап, ложь являлась одним из главных инструментов в их работе. Без вранья у таких ничего не получалось. Нужно чтобы обязательно верили в эту правдоподобную ложь.
Дальше фильм пошел по сценарию, но Остап заметно успокоился и продолжал кипучую деятельность. Он провел заседание «лучших людей города», ждущих «помощи Запада» — «союза меча и орала» по защите беспризорников.
Собрав взносы с нэпманов в размере пятисот рублей, концессионеры попали в следующий эпизод на свадьбу Остапа с мадам Грацецуевой. Бендер опустился вниз по лестнице и увидел, как Киса зубами содрал обивку стула.
— Здесь ничего нет! — мрачно констатировал Киса, — только вот эта бумажка.
Бендер выхватывает из рук Воробьянинова листок бумаги и читает вслух:
«А бриллиантов в этом стульчике нет! Ищите в следующих и не расстраивайтесь! ПЕРСЕН — быстрая помощь при стрессе, он придет на помощь!»
— Кто это написал? — в недоумении спросил Бендер.
— Не знаю, — мрачно ответил Киса, — Персен, наверное….
— Кто этот Персен? — со злостью спросил Бендер, — и почему он придет нам на помощь? Я его не звал! Сами управимся….
— Я тоже его не приглашал и не знаю, кто это, — промямлил Воробьянинов.
Виктор по-прежнему не вмешивался в сценарий и сидя рядом с Валерией, смеялся с советской действительности раннего периода с современной рекламой лекарств.
Между тем, концессионеры прибыли в Москву в студенческое общежитие имени монаха Бертольда Шварца, в котором Остап получил «ключ от квартиры, где будут лежать деньги» у своего хорошего знакомого. Концессионеры поселились в комнате со скелетом, перегороженной листами фанеры.
— А где же эпизод сцены пьяного загула Воробьянинова с Лизой? — спросила Лера, когда следующим по сценарию должен быть именно он.
— Его не будет, — комментировал Виктор, — я встретился с Кисой до этой сцены и напомнил ему об ответственном задании ОГПУ, объяснил, что он не должен вести себя так, ведь он — будущий резидент советской разведки во Франции.
Лера догадалась, что предпринял Виктор, когда шел эпизод аукциона, на котором продавались «десять стульев из дворца». Остап опытный жулик, он выжидал момент, когда нужно выкрикнуть цену за стулья, которую никто из присутствующих не сможет «перебить». Наконец, Остап назначил ее — двести рублей.
Цена оказалась не досягаемой для остальных участников, и концессионеры выиграли торг. К ним подходит девушка для получения денег за стулья и говорит:
— С Вас двести тридцать рублей!
— Почему же двести тридцать? — спросил Остап.
— Взимается комиссионный сбор пятнадцать процентов, — пояснила она.
— Ну что ж делать, берите…, — произнес Остап и хотел, уже было сказать свою знаменитую фразу Кисе: «У меня есть двести, гоните остальные…», как вдруг обнаружил, что его внутренний карман пиджака пуст. Денег в нем не было!
А Киса достал свои двести рублей, но поскольку их не хватало, как и в основном сюжете фильма, то «по правилам аукционного торга, лица, не уплатившие объявленную ими сумму…», покинули торги. После фразы председателя аукциона «Попрошу Вас!», Остап и Воробьянинов с позором вышли из зала.