— Мать! — крикнул он, — к нам пришел Виктор — иди, встречай!
Виктор уже знал по прошлой встрече с Архипом и Аленой, что здешние обитатели лишены каких-либо эмоций. Они не смеются, не плачут и вообще никак не выражают радости или огорчения — они только улыбаются и учатся не совершать ошибок в Очереди Жизней.
К Виктору подошла женщина сорока лет. Он помнил это лицо по пожелтевшим фотографиям, которые он видел только в детстве. Эти семейные фотографии забрала себе его мачеха, когда умер отец, уходя жить к дочери после смерти отца. Мачеха сказала, что фото останутся ей на память. Возражать в той трагической ситуации нелепо.
— Здравствуй сын! — поздоровалась мама, — хорошо, что мы с отцом пока здесь. У нас Пауза. Какой ты высокий и статный, старше меня. Значит, пережил маму! Молодец! Когда ты умер сынок?
— Мама, я еще не умер, я продолжаю Жизнь на Земле, — уже второй раз за этот день, сказал Виктор, — я на службе у Высшего Разума Пространства, а здесь на экскурсии! Пришел навестить Вас с папой!
— Пойдемте тогда в домик и там поговорим, — предложил отец.
Все трое зашли в ближайший домик и, войдя в него, сели по кругу на деревянные лавки вдоль стен. Первое время они смотрели друг на друга и молчали. У Виктора комок подступал к горлу. Он очень давно не видел родителей. Как он мечтал еще в детстве, чтобы свершилось чудо, и он увидел маму.
Виктору тогда — два с половиной года. Его мама Марфа Васильевна умерла от сердечной болезни в 1957 году 3 июля. В детской памяти, из-за сильного стресса запечатлелся один фрагмент — отец держал его на руках, стоя у гроба и горько плача. Остальное Виктор не помнил и маму видел только на фото, да и тех у него сейчас не было.
— А кто еще из нашей родни здесь? — спросил Виктор, — я, наверное, многих из них не знаю! Придется, вновь познакомится.
— Да многие здесь, у которых сейчас Пауза, сынок, — отвечал отец, — дед твой Кирилл с бабкой Наташей, дядьки, тетки многие здесь и по моей линии и по маминой. Мы их позовем попозже! Ты расскажи нам как твоя Жизнь проходит на Земле.
— Да что рассказывать, ничего интересного, живу, пока сюда не призовут. Расскажите лучше вы, как проходите, Очереди Жизней, скоро ли вернетесь?
— Марфа уже проходит Очередь Жизни Человека, а вот я пока что Животных, — наверное, много нагрешил там на Земле! За это время я уже многому научился здесь и знаю, как тяжело исправлять грехи! Если ты еще живешь сынок, то старайся жить по Совести!
Совесть — это чувство, интуиция, данное Человеку для того, чтобы он не нарушал Законов Пространства. Оно подсказывает это нам, когда мы, ради корысти или по другой причине, нарушаем эти главные законы.
— Пап, а как кончается день? — спросил Виктор, чтобы переменить эту грустную тему, — я уже видел, что на небе нет солнца, оно само светится!
— А тут все время день, сынок, — ответила мама, — ночи здесь никогда не бывает!
— Если хочешь Витя, я расскажу тебе о прохождении мною Очередей Жизни, — предложил отец, — ты же здесь на экскурсии и, наверное, это тебе будет интересно.
— Расскажи папа, — согласился Виктор, — это очень интересно!
— Так вот, — начал рассказ отец, — когда я умер, то первое, что я почувствовал — это какую-то сверхъестественную легкость и благодушие. Я отделился от тела и стал парить в воздухе, как в невесомости. Я все видел и слышал, что происходит вокруг. Я присутствовал на собственных похоронах и знаю, кто и как себя вел на них.
Я видел, сынок, как ты рыдал и тебе очень больно оттого, что я умер, но мне тогда казалось это странным. Я же ведь отмучился от бремени Жизни и ощущал избавление, как от тяжелого груза. Болезнь, которой я страдал перед смертью, пропала и та легкость, которую я получил, казалась мне даром Божьим. А вы все плакали и горевали оттого, что я избавился от всего тяжкого!
Поэтому об умершем Человеке нельзя ничего говорить плохого, он все слышит и видит. Я отчетливо понимал по мимике лиц, кто и как переживает мою смерть. Это видно сразу, если человек наигранно корчит гримасу убитого горем или естественно переживает утрату. Лицемерие — очень тяжкий грех! Поэтому никогда в Жизни не лицемерь! Будь откровенен даже тогда, когда истина не нравится окружающим!
Я не буду перечислять тех наших родственников, которые лицемерили и злорадствовали по случаю моей смерти. Это их грехи! Они пусть сами здесь их исправляют. Злорадство и зависть — очень тяжкие грехи, сынок. Никогда не злорадствуй и не завидуй! Я в Жизни иногда допускал это, а теперь сожалею, потому что исправлять такие грехи больно и долго в Очереди Жизни Растений.