К сожалению, запрещение продажи питья имело и серьезные отрицательные последствия. Не говоря уже о том, что запрещение продажи водки нанесло почти непоправимую брешь в государственном бюджете, оно повлекло за собой развитие тайной торговли вином, которая приняла огромные размеры и при которой всякая шушера набивала себе карманы, обирая обывателя. Крестьянство же решило пополнить пробел водки гонкой спирта из пшеницы, ржи, кукурузы и прочих предметов насущной необходимости и, благодаря примитивности курения спирта, уничтожало громадные запасы нужного для войны продовольствия, что, конечно, пагубно отразилось как на фронте, так и в тылу.
В первый же день приезда в Одессу я сказал отцу о своем желании во что бы то ни стало идти на войну. Мой отец совершенно спокойно выслушал меня и ответил:
– Я понимаю твои мысли и чувства. Как честный человек и патриот, искренне любящий своего царя и Родину, несмотря на всю тяжесть расставания с тобой, я должен приветствовать это твое желание. Но, так как это вопрос чрезвычайно серьезный и, быть может, решающий в твоей жизни, я тебе даю двадцать четыре часа на размышление. Ты взвесь все за и против твоего желания, проникнись сознанием важности предпринимаемого шага и тогда сообщи мне свой ответ!
Вполне понятно, что я от своего желания не отступил, и мой отец послал телеграмму директору Николаевского корпуса с просьбой разрешить мне идти на войну.
Я с трепетом ждал ответа, но он долго не приходил. Телеграф был перегружен военными телеграммами, и, когда он наконец пришел, я был в отчаянии. Ответная телеграмма лаконически гласила: «Не разрешаю. Генерал-майор Квадри».
Не знаю, чем руководился директор корпуса.
Тогда мой отец послал телеграмму военному министру генералу Сухомлинову, и около половины августа пришел ответ: «Разрешаю вашему сыну отправиться на войну при условии взятия его из корпуса на свое попечение. Генерал Сухомлинов».
Я ликовал. День получения этой телеграммы был одним из самых счастливых дней моей жизни. Немедленно мой отец послал телеграмму генералу Квадри с просьбой уволить меня из корпуса по выдаче аттестата об окончании пяти классов такового и телеграмму командиру Крымского конного Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка, полковнику Дробязгину с просьбой принять меня охотником для совместной службы со сводным братом штабс-ротмистром Думбадзе. Вскоре был получен от него благоприятный ответ.
Сборы мои были недолги, и после молебна в родном мне Одесском корпусе, где кроме директора генерал-майора Радкевича, инспектора генерал-майора Кошлича, ротного командира полковника Цытовича, присутствовало также мое бывшее отделение с моим воспитателем капитаном Жуковым во главе. Отец Петровский в прочувствованном слове благословил меня от имени корпуса иконкой Иоанна Воина, которая давалась обыкновенно кадетам, кончившим корпус. Я с нею никогда не расставался, она охраняла меня во все последующие тяжелые и трагические для меня дни и в настоящее время находится при мне.
С легким, радостным сердцем я шел на войну, и радость моя омрачалась только сознанием тех переживаний, которые должен был испытывать мой отец при отправлении своего единственного сына в поход.
От матери я скрыл свой уход на войну. Она узнала о нем только тогда, когда я уже был на фронте, и прислала мне свое письменное благословение. Ее иконка Козельщанской Божией Матери, которой она, как будто предчувствуя, благословила меня при моем отъезде из Ялты в Одессу, тоже каким-то чудом сохранилась у меня до сего дня. Один раз я считал ее пропавшей, но она все же вернулась ко мне.
Я прибыл в полк 29 августа в город Бельцы Бессарабской губернии, где он временно находился на охране румынской границы, и был зачислен в 5-й эскадрон в тот взвод, которым командовал мой сводный брат. В сентябре полк прибыл в Гродно и вступил в состав 1-й отдельной гвардейской бригады, которой командовал свиты его величества генерал-майор Скоропадский, далекий, как и мы все, от мысли, что он будет «гетманом всея Украины». В состав бригады входили Кавалергардский и лейб-гвардейский Конный полк, наш полк, пулеметная команда кирасир Его Величества и батарея лейб-гвардии Конной артиллерии. В составе бригады полку пришлось принять участие в боях в знаменитых Августовских лесах и при вторичном наступлении нашем на Восточную Пруссию.