Девушка с замешательством посмотрела на него.
— О, Стивен, возможно, что последняя здесь, но полагаю, мы еще не раз выпьем вместе. То есть я хочу сказать, что это вполне возможно в другой обстановке.
— То есть я должен как-нибудь прийти в гарнизон и распить там чашечку чаю? — спросил Стивен с коротким смешком.
Ивонна вспыхнула:
— Ты не можешь оставить свою иронию?
Стивен пожевал нижнюю губу, наклонился вперед и провел пальцами по своим густым жестким волосам.
— Мне, конечно, надо сделать попытку быть вежливым.
Ивонна вздохнула.
— Неужели это так трудно?
— Очень. Перед перспективой, что ты станешь женой майора Джеффертона, я чувствую себя не только невежливым, но и нецивилизованным.
Девушка не могла удержаться, чтобы не сделать ему открытого упрека.
— Тебе бы следовало помнить, что ты сам этого хотел.
Стивен резко посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, я не готов купить лицензию на кольцо?
— Да, — тихо подтвердила Ивонна.
Стивен смотрел на бледное, прекрасное лицо, чопорное выражение которого выводило его из себя. Но он не мог на нее злиться, не мог не признать правоты ее обвинения.
— Ты совершенно права, — хрипло проговорил он. — Я не предлагал тебе руку и сердце. Я был бы ужасным мужем, разбившим сердце любой женщины.
Ивонна подняла на него свои полные упрека глаза.
— Так только поэтому ты не захотел жениться на мне?
Стивен встал, подошел к камину и оперся на него.
— Это не совсем так. Но я думал о тебе. Как я тогда тебе говорил, у меня нет ничего конкретного, чтобы я мог предложить женщине. Я делаю достаточно в коммерческом мире, чтобы заработать на хлеб и покупать краски и холсты, но ты знаешь, что это не может долго продолжаться. Я хочу написать нечто лучшее и готов голодать, пока не кончу работу. Нельзя просить девушку, тем более такую, как ты, голодать вместе со мной.
— Но, если бы я стала жить с тобой вместе не вступая в брак, разве я не голодала бы так же, — с сарказмом заявила Ивонна.
Стивен повернулся к ней.
— Я никогда не предлагал тебе перебраться сюда и разделять со мной все тяготы моей жизни. Ты могла продолжать жить дома, заниматься своей работой и…
— О, понимаю, — прервала его Ивонна и встала, оправив платье, — так, чтобы у тебя не было по отношению ко мне никаких обязательств. И ты не имел бы никакой ответственности, а только меня и мою любовь, когда у тебя на это найдется время.
Стивен с отвращением посмотрел на нее.
— Почему так односторонне? Почему женщина всегда думает, что все жертвы только с ее стороны, а мужчина имеет одни привилегии? Разве любовь не взаимна? Разве получать удовольствие — не привилегия? Без обязательств для меня, я это допускаю, но и без осложнений для тебя. Мы оба оставались бы свободны и вольны жить как нам заблагорассудится, хотя и будучи любовниками.
Ивонна теребила свои тонкие пальцы. Краснела и бледнела, и, наконец, затрясла головой.
— Так не пошло бы. Я видела подобные отношения, и они были ужасны. Я полагаю, что ты счел меня «мелкой» и узколобой и, возможно, пуританкой. Может и так. Но я всегда уважала брак, если двое любят друг друга.
Стивен отвесил поясной поклон.
— Ты абсолютно права, и я далек от мысли разрушать твои убеждения.
Щеки Ивонны стали еще краснее.
— Ты сказал, когда мы это обсуждали впервые, что я должна «жить с тобой». А получив отказ, полагаю, затаил на меня обиду.
— Не обиду, но я чувствовал разочарование.
— Потому что не получил меня таким образом или потому, что я не столь широкомыслящая, как тебе хотелось бы?
— Да, меня огорчило и то, и другое.
Ивонна резко вздохнула.
— Я знала, что это безнадежно с самого начала. Пока дело не дошло до интимной близости, мы были такими хорошими друзьями. А я любила тебя, Стивен, очень любила. Это трагедия.
Он с величайшей горечью посмотрел на девушку.
— Правда любила?
— Ты сам знаешь, — проговорила она.
Стивен поднял брови.
— Возможно, так — тепленькая водичка.
— Да нет, гораздо больше и ты это знал.
Стивен стиснул зубы.
— Хорошо, я верю, что ты любила так, как ты способна любить.
— Ты полагаешь, что это весьма слабая способность? — воскликнула Ивонна. — Что я бесхребетна или труслива? Ты полагаешь, что мне следовало бы иметь храбрость, как у этой модели Пиппы Лей, которая пошла жить с твоим другом Полом Саймонсом. И посмотри, что получилось. Она бросила все, работала на него, как рабыня, стала прислугой на все руки: готовила, стирала, в общем делала все. А затем, когда он решил, что устал от нее и, как Гоген, улизнул в Южную Америку, что стало с Пиппой? Она покончила с собой. Ты помнишь, как неприятно все это было? Бедная Пиппа? Я помню, что я думала об этом тогда…