Под давлением моих пальцев пластиковый стаканчик, который я держала в руке, хрустнул. Текила, заказанная для меня Ник, потекла по пальцам. Чувство жжения в носу усилилось от моего частого дыхания.
Мне была нужна эта порция алкоголя. Проклятье.
Вообще-то, не нужна. Я просто хотела ее. До этого я уже выпила одну стопку и полстакана пива. Мне пока было двадцать, а Ник уже исполнился двадцать один год, поэтому она покупала мне алкоголь. Таков ее ответ, когда наступают тяжкие времена. Выстроить полные стопки в ряд и пить до тех пор, пока не перестанешь чувствовать. Правда, я не такая. Я рассчитывала свои силы. Чтобы добиться легкого опьянения, а не упиться в стельку.
Она передала мне свою стопку, но я поставила ее на стол.
Хорошая подруга. Лучше у меня давно не было.
Ее настоящее имя – Никита (как в фильме "Ее звали Никита"). Мама Ник, очевидно, обожала фильм, американский ремейк и сериал. Она была моей полной противоположностью. С момента нашего знакомства два года назад я постоянно ей завидовала.
Она не делала макияж, ее длинные белокурые волосы завивались в мелкие спиральные кудряшки, а запястья окружали витиеватые темные татуировки. Я хотела такие же голубые пряди, как у нее, облезший зеленый лак на ногтях, немодную черную футболку с надписью "Мой воображаемый друг считает тебя странным".
Я хотела быть Ник.
А она хотела меня соблазнить.
Ник флиртовала со мной с того момента, как я вошла в нашу комнату в общаге на первом курсе. Хоть и знала, что мать не одобрит мое соседство с лесбиянкой, я довольно быстро поняла, что не могу жить без нее. Она стала глотком свежего воздуха и напоминала о бурлившей вокруг меня жизни, от которой я часто пыталась отгородиться.
Конечно, Ник с удовольствием бы меня раздела при первой возможности, но при этом у нее отлично получалось быть такого рода подругой, которая пинала меня под зад, когда нужно.
Я потеряла связь с друзьями из моего родного городка, здесь же, в Аризоне, кроме Ник, не завела толпу новых, с которыми была бы счастлива. Оценки получала отличные, но я терпеть не могла факультет политологии, рекомендованный матерью, а отношения с Лиамом уже несколько месяцев шли под откос.
Ладно, несколько лет.
Обхватив свою руку, я провела большим пальцем по шраму на внутренней стороне запястья, пытаясь вспомнить, что, черт возьми, сильнее меня разозлило. Измена Лиама или то, что я оставалась с ним достаточно долго, чтобы он успел изменить дважды.
Ник наклонилась, опершись локтями на столешницу, и потерла глаза.
– Ради всего святого, сделай что-нибудь, – взмолилась она. – Во имя всего розового дерьма в твоем шкафу, начни действовать, мать твою.
Я сделала вдох и выдохнула через нос, покачав головой.
Она права. Я знала, что Ник права. Она знала, что права. Но чего я не могла понять, пока стояла здесь: почему я была рассержена, но не опечалена. Раздражена, но не обижена. Черт, что со мной не так?
У меня не возникло чувство собственничества по отношению к Лиаму, я не была готова уйти в дамскую уборную и порыдать в кабинке. Завтра я не буду проверять свой телефон миллионы раз, ожидая голосовых сообщений или смс с извинениями. Я не грустила.
Но, глядя на него и рыжую – в прошлый раз тоже была рыжая, – я чертовски злилась. Я сжала кулаки с такой силой, что почувствовала, как ногти впились в ладони. Меня недооценили, забыли, унизили. Из-за этого я взбесилась.
Мне нужно взять пример с Тэйт, моей лучшей подруги из Шелбурн-Фоллз. Раньше мы были похожи. Стеснительные, скромные, невидимки... Только однажды ее терпение лопнуло, и она начала действовать, перестав позволять сомнениям себя угнетать.
Я должна быть смелой. Сильной.
"Просто сделай это", – уговаривала себя. Двигай своими гребаными ногами, Кейси.
Когда я замешкалась, Ник горько рассмеялась.
– Знаешь? – Ее тихий бархатный голос мог сулить лишь проблемы. – У той девчонки супер сексуальная юбка. Я бы тоже под нее руку сунула.
Я выпучила глаза и хлопнула ладонью по столу, испепеляя взглядом свою подругу. Довольно!
– Хочешь эту девушку? – спросила я с издевкой. – Ну, значит, жди здесь. Я избавлюсь от ее бойфренда для тебя.
Проигнорировав победоносную самодовольную улыбку, растянувшую ее ангельские щеки, я подняла нетронутую стопку со стола и проглотила дешевую текилу, обжегшую мое горло.
Пока я прокладывала себе путь через танцплощадку, освещаемую вспышками голубых, зеленых и красных стробоскопов, висевших над головой, мои сверкающие черные балетки едва касались пола. Я словно под кайфом была от выброса адреналина.
"К черту Лиама", – повторяла про себя. К черту Лиама. Я смогу это сделать.
Быстро разгладив ладонями свою многослойную черную мини-юбку (узкую в талии, но расклешенную от бедра), затем провела пальцем под нижней губой, вытерев размазанный блеск.
Позерский розовый блеск для губ. Так однажды назвал мой макияж Джексон Трент. Позерский.
Еще один парень, считавший меня бесхарактерной.
Я выбросила его слова из головы, сделала глубокий вдох и начала постукивать пальцами по своему обнаженному бедру, целенаправленно шагая к столику Лиама.
Менее пятнадцати минут спустя весь мир рухнул.
***
– Поверить не могу, что ты это сделала, – с широко распахнутыми глазами прошептала Ник, сидевшая рядом со мной в моем припаркованном Ниссане Альтима.
– Меня сейчас вырвет, – сдавленно произнесла я, сжимая руль и кусая нижнюю губу. – Черт, о чем я только думала? Я совершила ошибку.
– Нет, ничего подобного! – выпалила она. – Это было грандиозно! Великолепно! Ты блистала, Кейси.
– А теперь нас остановили копы. Это не великолепно, Ник.
Мы остановились у тротуара на тихой жилой улице. В некоторых домах до сих пор горел свет, несмотря на то, что было уже почти одиннадцать часов. Никто, однако, не вышел на улицу, чтобы проверить, почему позади нас мигали разноцветные огни патрульной машины.
Офицер Бэйлор – я заметила его бейдж, – забрал мои ключи, мои права, регистрацию и страховку и сейчас делал Бог знает что в своей машине. А я могла думать лишь о том, как катившаяся по моей шее капля пота испортит мою одежду. Я должна выглядеть респектабельно. Если я буду выглядеть респектабельно в своем милом, но элегантном наряде, то смогу выкрутиться из этой ситуации. Внешний вид – это все, как сказала бы моя мать.
Знаю, полная чушь, только в данный момент я цеплялась за последнюю надежду.
Я медленно, протяжно выдохнула и выпрямила спину. Пальцы инстинктивно потянулись ко рту, только я одернула руку обратно к рулю, вспомнив, что нельзя грызть ногти.
Ник прочистила горло, и мне стало понятно: она за мной наблюдала.