учебные планы и копии журналов. Ознакомься с ними, и до встречи в понедельник, Кейси.
После этого Мастерс ушел, оставив меня одну. Я огляделась, оценивая обстановку. У меня
накопилось столько вопросов. Этим ребятам по семнадцать. Что, если они не захотят слушать того,
кто старше их всего на несколько лет? Что мне делать с проблемным поведением? Разумеется, Джаред
и Джексон Тренты уже не учились здесь, но я не сомневалась, что их сменили другие подонки. И
почему дополнительные занятия по письменной речи проводились в химической лаборатории? Разве у
меня не должны взять отпечатки пальцев, чтобы допустить к работе с несовершеннолетними?
Ох, подождите. У меня уже брали отпечатки пальцев.
Я засмеялась себе под нос, решив, что уж лучше смех, чем слезы. Как быстро все меняется.
Учась в школе, ты считаешь себя умнее всех, думаешь, что все твои планы осуществятся.
Думаешь, что двинешься по пути к успеху с полными денег карманами и плотным графиком, ведь ты
такой важный, и станешь именно тем человеком, каким всегда хотел быть, как только окончишь
школу.
Только никто не говорит, что в двадцать лет ты еще больше растерян, чем в семнадцать.
Глядя через окно на дверь школьного кабинета, потерла руки, разгоняя дрожь, и задумалась – а не
буду ли я в большем замешательстве в двадцать пять, чем была сейчас. Раньше моя дорога казалась
предельно чистой, а сейчас на ней появилось столько грязи, что я едва могла идти.
Но этим летом мне только ходить и придется. Так как меня лишили водительских прав на год,
я позволила Ник забрать мою машину в Сан-Диего и утешилась фактом, что в городе не осталось
моих друзей – по крайней мере, в данный момент – значит, невозможность водить не станет тяжким
бременем.
Школа и тренажерный зал. Иногда продуктовый магазин. Лишь эти места я буду посещать, и
все они находились на приличном, но посильном расстоянии от дома Тэйт.
Я решила вернуться домой, отказавшись переступить порог кабинета раньше, чем
потребуется. Наказание я получила заслуженно, однако от этого было не легче смириться с
необходимостью провести летние каникулы в душном, затхлом здании, наполненном людьми,
желавшими там находиться не больше моего.
Выйдя из школы, выудила из сумки айпод Тэйт и вставила наушники в уши. Пролистывая
плейлист, не сдержала улыбку, сообразив, что не узнала ни одну из загруженных ею песен.
Мне нравился музыкальный вкус моей подруги еще до того, как мы познакомились. Но на
протяжении многих лет я устала сражаться с матерью из-за песен, доносившихся из моей комнаты,
поэтому просто сдалась в итоге. Вообще забросила музыку. Я редко слушала что-либо, потому что ее
голос постоянно вторгался в мои мысли и все портил.
Включив "Take Out the Gunman" Chevelle, увеличила громкость настолько, что уши заболели.
Однако все равно широко улыбнулась, когда от этого сексуального голоса у меня в груди буквально
фейерверки взорвались. Я не слышала замечаний матери, вообще ничего не слышала кроме
громогласной музыки, заставившей меня рассмеяться, мой пульс участиться, а голову покачиваться в
такт.
На соседних улицах было тихо, изредка мимо проезжали машины. Солнечные лучи согревали
мои обнаженные ноги. Я поняла, насколько сильно соскучилась по лету в родном городе.
Вокруг меня возвышались деревья с пышной зеленой листвой, танцевавшей на ветру. В
воздухе ощущался запах скошенной газонной травы и барбекю. Детвора побежала к фургончику с
мороженым, когда тот остановился у тротуара.
Я любила все эти мелочи и впервые за долгое время ощутила умиротворение. Даже несмотря
на мои проблемы.
Я поняла, что никто меня не ждал, никто за мной не следил, никто не беспокоил. Рано или
поздно мама позвонит. В понедельник мне придется начать репетиторство в школе. И, в конечном
счете, я буду вынуждена осенью продолжить обучение на факультете политологии.
Но хотя бы в данный момент я была свободна.
И мне было чертовски жарко. Я провела пальцами по линии роста волос, стерев испарину. В
этом плане Аризона превосходила Шелбурн-Фоллз. Там влажность воздуха меньше.
Я оделась так продуманно, как только смогла. На мне была белая юбка из кружева кроше,
благодаря которой мои загорелые ноги выглядели гораздо лучше, но верх выбрала консервативный –
тонкую блузку на пуговицах. Из-за пота ткань неприятно липла к спине. Расстегнула блузку, сняла ее
и повесила на сумку, оставшись в белой камисоли.
Мои темные волосы опускались ниже лопаток; в процессе моей прогулки они растрепались и
промокли потом, поэтому я пожалела, что не собрала их в пучок.
Переступив через бордюр, начала переходить пустую улицу. И внезапно почувствовала, как
мое сердце рухнуло в живот.
О, нет.
По другую сторону зеленой лужайки городского парка я увидела Камаро Лиама,
припаркованную около кафе Applebaum’s Bagels. Лиам. Мой бывший парень, который изменил мне
дважды и должен был остаться в Финиксе на лето. Дерьмо!
Запрокинув голову назад, закрыла глаза. Какая удача, мать твою.
Я сжала челюсти; каждая проклятая мышца в моем теле напряглась.
Однако затем я удивленно вздрогнула, внезапно ощутив вибрацию у себя под ногами,
отдававшуюся во всем теле.
Раскрыв глаза, обернулась и увидела, что остановилась посреди улицы, которую пыталась
пересечь до того, как Камаро Лиама завладела моим вниманием. Я моргнула, глядя округлившимися
глазами на машину – точнее, целую вереницу машин – стоявших на дороге в ожидании, пока я сдвину
свою задницу с их пути. Как давно они остановились, прежде чем я заметила?
Дрожь пробежала по позвоночнику. Лиам был сразу забыт. Я едва уловила другие спортивные
машины. Мой взгляд был прикован к той, что возглавляла колонну. Черной, с затемненными окнами.
Мустанг GT.
Мустанг GT Джексона Трента. Кейси
Я этого не ожидала. Ни на минуту не задумывалась, что Джекс может до сих пор оставаться в
городе. Пребывая в странном оцепенении, поспешно перешла на другую сторону улицы. Песня
Chevelle продолжала греметь в наушниках. Обернувшись, заметила, что его Мустанг просто стоял на
месте.
Что он делает?
Наконец Джекс газанул и медленно проехал мимо. Остальные машины, все навороченные,
потянулись за ним одна за другой.
Мой внезапно пересохший язык напоминал жесткую щетку во рту. Мимо промчалось еще
несколько автомобилей, поток воздуха от которых припечатал мою короткую юбку к бедрам. Я
почувствовала, будто оказалась посреди проклятого парада.
Что это такое, черт возьми?
Некоторые машины были мне знакомы. Так как Лиам, Джаред и Тэйт раньше участвовали в
гонках на Петле, я усвоила, по крайней мере, несколько вещей. Например, что машина Джекса – это
Мустанг; и я знала, что она до сих пор принадлежала ему (заметила номерной знак, гласивший
"Коренной Американец"). Следом ехал Сэм – парень, вместе с которым мы учились в школе. У него
был Додж Челленджер, но я понятия не имела, какого года выпуска. Дальше – еще один Мустанг,
Шеви СС и пара более старых Фордов и Понтиаков.
Некоторые же модели казались тут совсем лишними. Субару? Хендай? А это что, МИНИ
Купер?
Брат Джекса, Джаред, скорее бы собственный язык съел, чем появился рядом с такими
машинами. Но они тоже были модифицированы, с необычной покраской, огромными спойлерами