– Слишком поздно, – произнес Джек почти шепотом.
Под землей снова раздался грохот. На этот раз более громкий. И опять все задрожало.
– Что это? Что происходит? – спросила Лили.
Сидящая рядом Маргарет взяла ее за руку.
Она была испугана не меньше, и от этого Лили стало еще хуже.
– Кто-то размешивает содержимое горшка, – сказала Маргарет.
Джек кивнул:
– Меня затягивает…
«Это моя вина», – подумала Лили.
Может, она и не сознавала, что хранится в ее сумке, но раз уж так вышло, надо было бороться, надо было что-то предпринять, чтобы остановить ту женщину и не дать ей завладеть сосудом.
Джек поднял голову к темнеющим облакам. Вот он распростер руки. Вороны сорвались с крыши автобуса и стали кружиться над его головой.
– Ворон! – крикнул Джек.
Его голос раскатился под небом, словно удар грома.
– Ворон!
Внезапно налетел ветер, но задел он только Джека. Полы и рукава плаща неистово захлопали, шляпа сорвалась с головы, Джек покачнулся. Пальцы Маргарет впились в руку Лили. С той стороны, где сидел Рэй, донеслось жалобное собачье завывание.
– Ворон! – в третий раз крикнул Джек.
Он сделал шаг вперед, потом еще один, и вот ветер поднял его на своих крыльях и унес. Лишь вороны, неистово крича и каркая, продолжали кружить над тем местом, где только что стоял Джек.
Небо становилось все темнее, а от приближающегося грохота под ними задрожал диван. Лили услышала, как за ее спиной в автобусе с полок стали падать кастрюли и сковородки. Вороны поднялись выше и почти пропали из виду на фоне почерневшего неба. Ветер усиливался, он нес с собой враждебность, перед лицом которой отличие зверолюдей от обычных людей стало почти незаметным.
Странный ветер.
Казалось, он дует повсюду, но не было никаких внешних признаков урагана. Ветер не рвал их волосы, не теребил автобус, не поднимал мусор, скопившийся на пустынных улицах Катакомб.
И все же Лили слышала его завывание.
Она закрыла уши ладонями, но звук ветра только усилился. Словно ветер дул внутри ее, шторм бушевал в ее внутреннем мире, о котором Лили никогда не задумывалась.
Лили опустила руки, интенсивность звука ослабла, однако она знала, что буря не прекратилась. Лили повернулась к Маргарет, но лицо женщины почти поглотили внезапно сгустившиеся сумерки. Сидевший рядом с Маргарет Рэй превратился в неясное темное пятно.
– Это голос волшебного горшка, – сказала ей Маргарет. – Мы слышим его голос.
– Я чувствую… Мне кажется, что он звучит внутри меня.
– И дует над миром, о котором ты и не подозревала.
– С тобой происходит то же самое?
– Это происходит сейчас со всеми, кто способен его слышать.
– Но о чем он говорит? Я не понимаю.
– Даже и не пытайся, – посоветовала Маргарет. – Его могут понять только мертвые и сумасшедшие.
– Но Джек… – заговорила Лили, и тут же замолчала, вспомнив, что ветер, который дул внутри них, оказался достаточно сильным, чтобы мгновенно унести с собой Джека.
– Ах, Джек, – вздохнула Маргарет. – Он где-то посередине. Не совсем сумасшедший, не совсем мертвый.
– Что это значит?
Маргарет покачала головой:
– Это не моя история, и я не могу ее рассказать.
7
Впервые ощутив дрожь под ногами, Хэнк решил, что это землетрясение. Но затем небо стало стремительно темнеть, а это не соответствовало его догадке. Конечно, после обрушения зданий могло образоваться плотное облако пыли, но оно не закрыло бы всего небосклона, как происходило сейчас. Случилось что-то неестественное. Как будто среди дня наступила ночь, а ветер одеялом закрыл все небо.
Толчки под ногами повторились, стали сильнее, а потом превратились в постоянную вибрацию, и из-под земли явственно донесся глухой гул. Хэнк оглянулся на автомобильную свалку. Если ветер снесет какой-то из автомобилей сверху, а рядом окажется кто-то из людей… Хэнк уже был готов повернуть назад, когда в памяти всплыли слова Аниты.
Все мы здесь взрослые люди. Почему бы тебе не предоставить нам самим о себе позаботиться?
Хоть и неохотно, он все же решил предоставить им такую возможность.
Бросив последний взгляд на свалку, Хэнк направился к автобусу Джека. Идти приходилось довольно медленно. Постоянное содрогание почвы заставляло заботиться о сохранении равновесия. Небо продолжало темнеть. Видимость ухудшалась с каждой минутой, и в конце концов Хэнк стал пробираться между кучами мусора и обломками строений на ощупь. Но больше всего его беспокоил вой ветра, от которого кожа покрывалась мурашками. Буря бушевала вовсю, хотя он не мог ни видеть ее, ни ощущать. Он только слышал – вой ветра и карканье ворон, причем их крики удалялись от него с каждым шагом.
Перед Хэнком встала массивная каменная стена, и тогда он понял, что заблудился. Вокруг было так темно, что он не мог определить, около какого здания находился и куда ему надо двигаться. Не осталось никаких ориентиров.
Хэнк медленно развернулся и прислонился спиной к стене, пытаясь определить свое местонахождение. Если рассуждать логически, сейчас он должен стоять лицом к Грейси-стрит. Значит, автобус Джека… должен находиться где-то там. Если только он не ошибся. От подобных размышлений на губах появилась невеселая усмешка. Все это нереально. Темнота. Ветер. Блуждания между автомобильной свалкой и автобусом Джека.
Завывание ветра уже заглушило карканье ворон и мешало сосредоточиться. Казалось, шторм бушует внутри него.
Хэнк сразу же пожалел, что такая мысль пришла ему в голову. Он и без того оказался в очень странном положении, не стоит его усложнять, а то в следующий момент можно представить себе привидения или…
Что-то холодное и мокрое ткнулось ему в руку.
Хэнк резко отдернул руки и отшатнулся назад. Он ударился головой стену и едва устоял на ногах. Кто-то покрытый шерстью прижался к его ногам, Хэнк был готов закричать, но в следующий момент понял, кто это. Тот ужасного вида пес, которого он подкармливал каждое утро. Тот самый, который сопровождал его во время пробежек, но никогда не подходил близко.
Хэнк присел на корточки и вытянул руку, ощупывая мощный торс пса.
– Это ты, парень? – спросил он. – Что случилось? Ты тоже потерялся?
Из груди собаки вырвалось низкое ворчание. Словно в ответ из-под земли эхом раскатился грохот.
Много лет назад землетрясение разрушило часть города, и некоторые здания провалились в расселины. До сих пор под землей скрывались отдельные дома и целые кварталы, а современный Ньюфорд был построен над ними. Хэнк попытался вспомнить, имелись ли такие участки под Катакомбами. Его неуемное воображение тут же нарисовало картину огромного провала, в который погружается он сам, собака, автомобильное кладбище, автобус Джека. Потом обломки и пыль покроют их с головой, и никто не узнает, куда они пропали. Да и кто будет их разыскивать?
Хэнк заставил себя отвлечься от чересчур мрачных прогнозов и постарался сосредоточиться на собаке. Это помогло.
– А может, ты разыскал меня, чтобы потребовать пропущенный завтрак?
Пес повернул голову и уткнулся в руку Хэнка. Не успел тот отдернуть ладонь, как пес сомкнул мощные челюсти на его запястье и тихонько потянул вперед.
– Что это? – воскликнул Хэнк. – Что ты делаешь?
Пес потянул снова, настойчиво, но осторожно, так что зубы даже не оцарапали кожу, и Хэнк поднялся во весь рост. Пес разжал челюсти, но продолжал тыкаться головой в ладонь, пока Хэнк не схватился за жесткую шерсть на загривке. Как только его пальцы ухватились за шерсть, пес сделал несколько шагов, и Хэнк разжал пальцы. Собака вернулась и повторила маневр.
– Так ты теперь исполняешь роль овчарки Лэсси? – догадался Хэнк. – Наверно, ты собираешься показать, в какой колодец провалился малыш Тимми?
Воображение тут же нарисовало Хэнку огромную черную дыру, в которую засасывало всех, кто был поблизости. Он не имел представления, откуда вырывался этот неестественно низкий грохочущий звук и что заставляло землю содрогаться под ногами, но он совершенно не стремился оказаться рядом с источником этих возмущений.