Тёплые ладони скользили по плечам, спине, согревая и успокаивая. Мягкие губы коснулись лба.
- Успокойся, маленькая, - прошептал Кирилл. - У меня туда увезли сестру. Я год избегал тестирования, а её с первого раза забрали, - в его голосе послышались злость и отчаяние. - Пришлось ещё год ждать, чтобы с вами проходить тест.
- Сколько тебе лет? - просипела я, большее моё горло было не способно выдать, всё ещё сжатое лёдяными пальцами ужаса и опустошённости.
- Пятнадцать.
Наверно, сейчас в темноте он обнимал не меня, а свою младшую сестру... Наверно, она похожа на него - темноглазая, сильная, загорелая.
В доме мы все были стариками. У Дениса, кажется, даже пряди седые были. Может, поэтому я не заметила взрослости Кирилла? Или он просто вёл себя странно?.. Меня дёрнула догадка. Это стоило давно понять - защитная реакция. Кирилл прятался намного глубже, чем кто-либо мне известный.
- Настя, всё будет хорошо, - тихо сказал Кирилл. - Мы найдём их всех и разрушим ко всем чертям эту школу.
- Да конечно, - в тоне пробился сарказм.- У них даже получилось на правительства надавить. А мы школьники. И нас забрали. Мы у них в руках.
- Мы справимся - я услышала мягкую улыбку в голосе. Удивительно, насколько это не соответствовало его дневной насмешке. Если он прав, а я почти уверилась, что это так, всё это закончится очень плохо. Для меня в первую очередь.
Через какое-то время я поняла, что засыпаю. Страх улёгся. Двери комнатки, к счастью, не пропускали звуки, но вот то, что Кирилл так долго сидит в туалете, могло вызвать вопросы.
- Пошли спать, - я высвободилась из его рук и поднялась.
- Вместе? - сонно спросил он.
- Нет, - я встряхнулась. Вернулся знакомый Кирилл.
- А жаль, - в его голосе прозвучала постоянная насмешка. Стало жарко.
- Отвали, - я резко открыла дверь и вышла из комнатки. Не наткнуться на что-нибудь в темноте оказалось сложной задачей, но меня подгоняла холодная ирония, прозвучавшая в его голосе. Уже возле кресла он ущипнул меня за ягодицу. Что за мразь?
Когда утренний свет и хлопанье туалетной двери разбудили меня, я со стыдом вспомнила насколько доверилась Кириллу. Я подняла голову от подушки и огляделась, прокручивая в голове вчерашний разговор. Значит ли всё сказанное, что я уже могу доверять поджаренному? Но с другой стороны, что если он не сказал ни слова правды? Я прислушалась к себе. Внутренний критик громко заявил о том, что роль заботливого друга Кирилл отыграл на ура, это определенно сказалось на внутреннем восприятии его. Но с другой стороны, зачем он ущипнул меня?
Пережаренный сидел за столом и вертел в руках электронную книгу. Я встретилась с ним взглядом и покраснела. Солнце ложилось яркими полосами на светлые стены, терелки с аппетитно пахнущей кашей, выгоревшие волосы Кирил... Лена сильно двинула мне по носу.
Боль на мгновение ослепила. Я зашипела. А нечего было на него пялиться, тихо сказала я самой себе, пока Лена описывала вокруг меня круги.
- Всё в порядке, - я улыбнулась девочке, и та немного успокоилась. Если честно, злилась я на саму себя, потому что понимала, зачём Кирилл поступает так, как поступает. Но понимание не повлияло на глубоко спрятанную неловкость и смущение.
После завтрака один из близнецов предложил сыграть в слова. Кажется, все начали уставать от долгой дороги и однообразной тишины.
- Какое возьмём слово? - спросил один из близнецов. У него было лицо чуть уже, чем у брата, и большие светлые глаза.
Мы сидели впятером за столом у окна, не до конца помещаясь в маленьком пространстве. На столе лежала стопка бумаги и карандаши. За стеклом тянулись долгие засеянные поля. Зажатая между стеной и Никитой я смотрела в окно. Иногда на полях, стремительно проносящихся мимо, появлялись люди. Они махали нам вслед, и их взмахи рассеивали тучи перед нами.
Меня уже тошнило от сжатости вагона, светлых стен и мягкого блеска пластика. Хотелось на волю, к этим людям - почувствовать сладковатый запах плодородной земли, побегать, пошвыряться перепрелыми листьями.
К плечу наклонился Никита и тихо спросил: