- Настя, - Денис осторожно прикоснулся к запястью, но я резко отдёрнула руку. Это вышло непроизвольно, но естественно, словно он и не должен никогда меня касаться, хотя еще пятнадцать минут назад я плакала в его объятиях. - Ну что такое?
Перед глазами встал вихрастый и угловатый подросток, каким Денис был еще год назад. Он никогда не спрашивал. А сейчас постоянный ритм шагов двойника с его лицом и глазами пугал и внушал недоверие, как и его заботливый тон. Я ускорилась, чувствую привычный набухающий узел страха и недоверия.
Камеры могут быть здесь повсюду. Везде микрофоны. Квизи - постоянный спутник, вечный шпион, от которого не избавиться. И Денис - тоже. Это вообще не он. Если из стула можно сделать стол, ничего не сломав, почему нельзя сделать из кучки мусора точную копию любого человека?
Белые стены с тонкими полосками света тянулись и тянулись. Ноги несли меня вперед быстрее и быстрее. Я с трудом удерживалась от бега, на краю сознания отлавливая здравый смысл, который не пробивался сквозь плотный серый туман путаницы и паники.
Запястье ожгло резкой болью. Я дернула рукой, пытаясь стряхнуть жар, но он всё нарастал и нарастал, растекаясь по руке. К локтю, от локтя к плечу, подбираясь к самому горлу. Тошнота подкатила морским приливом.
Что-то схватило меня, но я даже не смогла понять, что и за какую часть моего тела. Я словно растворилась в пространстве, осталась только точка мутного серого тумана разума. Боль, сковавшая тело, была незнакомой. Она не выдёргивала из реальности, просто сжимала сильнее и сильнее, выжимая из глаз слёзы. А потом я потерялась в пространстве - что-то подхватило меня вверх, лишая прочного ориентира, потому что ни одна часть меня уже не работала, как нужно. А ещё я совершенно точно поняла - вот и пришёл мой конец. Сейчас меня просто пустят на опыты. Отделят каждую часть и будут детально рассматривать, чтобы потом знать, как обращаться с такими штуками - людьми. А передо мной в их лабораториях оказались уже тысячи других детей, и скоро там будет Кирилл.
Это больше походило на розовые сопли или просто на что-то склизкое и розовое, судя по ощущениям и свету, пробивающемуся из-под ресниц. Наверно, я всё-таки спала, потому что слова, доносящиеся издалека не раскладывались на смысл и не осознавались, словно я слышала чужой язык, хотя все звуки были знакомыми.
- Преломление, очевидно, - щебетала фея ласково касаясь крылышками моего лица.
- Ставлю наблюдателя, будет эффективнее, - возразил волк. Я улыбнулась, чувствуя звериное дыхание на шее. Кажется, меня собирались съесть. Я ни слова не поняла - догадалась по выражению - решительному и немного резкому.
- Коэффициент не рассчитан, - фея вспорхнула с моего носа и стало легче дышать - розовые сопли превратились в волшебную пыльцу и забились в ноздри. Не знаю, о чем они спорили, но мне захотелось поддержать фею. У нее, наверняка, платьице такое же розовое, как и сопли вокруг.
- Состояние требует вмешательств. Девочка слишком слабая, - строго сказал волшебник. Его серая ряса начиналась на краешке моих век и не заканчивалась, накрываясь всю комнату пластами невесомой ткани.
- Они обе слабые. Наблюдатель эффективнее, - волк лизнул мою щеку, примериваясь, какое место ему сильнее хочется надкусить.
- Коэффициент не рассчитан, - зашипела фея и рассыпалась на кусочки. На плечи посыпались пластмассовые части её тельца, врастая в них.
- Да, - выдохнула я, соглашаясь со всем, добровольно идя на съедение. Наверно, сейчас они просто положат меня в большой котел и сварят, добавят лавровый лист и соль, а потом с наслаждением оттрапезничают.
Сопли захлестнули с головой, закрывая розовый свет. Наверно, они всё-таки были не розовые...
Денис крепко сжимал мою руку. Не знаю, как я догадалась - наверно, по привычному крепкому обхвату широкой ладони.
- Привет, - сказал он, когда я открыла глаза.
- Привет, - захотелось улыбнуться. Я огляделась. Мы сидели в небольшой комнатке, больше напоминающей купол планетария, куда нас однажды возили на экскурсию. Я лежала на мягкой больничной кушетке, рядом стояла капельница, тянущаяся к браслету квизи. Денис сидел на белом стуле. Я всё-таки улыбнулась, узнав в плетении стула знакомую эргономику. - Что-то случилось? Почему я здесь?
Денис спокойно и как-то по-взрослому посмотрел мне прямо в глаза. В уголках искрящихся глаз собрались морщинки.
- Тебе стало плохо после приезда. Ты сейчас в больничном крыле.
- Да? - я вопросительно подняла брови, но почувствовала, что даже это небольшое движение дается с трудом, как будто всё лицо онемело. Я попыталась выловить что-то из воспоминаний, но последнее, что выплывало - ласковая улыбка воспитательницы и белый коридор. События упорно оставались где-то, кроме моей пустующей головы. - Ничего не могу вспомнить. Точнее... я в ВКШ, кажется, и...