- Мы можем принести тебе немного еды. Тут недалеко столовая, - Никита отложил в сторону книгу и легко поднялся, возвысившись надо мной почти на голову.
- Я сама потом схожу, - буркнула я. - А вы оба, пошли вон. Я не шучу.
Денис тяжело вздохнул и тоже встал.
- Мы вернемся через час, давай шустрей купайся.
Они вышли. Дверь аккуратно закрылась за широкими спинами парней. Я досадливо отвернулась и пошла в соседнюю комнату. В душ, действительно, не помешало бы сходить. Чувствовалась усталость, которая легко смывается ласковыми струями теплой воды и цветочным гелем.
Я зашла в ванную комнату и впервые как следует огляделась. На металлических ручках висело несколько больших полотенец, больше схожих с простынями - я могла в них целиком завернуться, и ещё немного осталось бы. На полочке в душевой кабине стояло шесть баночек: пара шампуней, несколько гелей и бальзам для волос. Я просмотрела этикетки: они почти идеально подходили мне. Не отринь я эту идею, как безумную, мне пришлось бы согласиться - обо мне всё знают. Всё здесь полностью совпадало с моими вкусами и потребностями, словно за мной следили долгие месяцы, изучая привычки и повадки.
В небольшом боковом шкафчике оказалось бельё, длинная рубашка и домашние штаны, такие же серые, как у девочки из белого зала. А ещё здесь были сменные полотенца и небольшое овальное отверстие, предназначенное для грязной одежды. Об этом говорила надпись в углу него: «Поносил денек - постирай разок. Для грязной одежды». На мой взгляд, хватило бы только второго предложения. Я осторожно разделась и сгрузила свои вещи в отверстие, которое вспыхнуло сигнальными огоньками и засосало одежду куда-то далеко и глубоко. Оставалось только понадеяться, что мне их вернут.
Бортики у кабинки высоко поднимались над полом, образуя маленькую ванну. Я старательно переползла через них, проклиная свой маленький рост, и остановилась перед блестящей сеткой душа. Квизи немного нагрелся (у меня не получилось его снять, поэтому я включила режим «авось» и понадеялась, что его создатели предусмотрели вариант намокания). По краю сетки тоже прошли огоньки, а потом хлынула вода. Она оказалась не горячей, но и не холодной, а именно такой, какой и должна быть. Идеальной.
Стоя под размеренных ходом воды, я ощущала, как нежно расходятся вязкие узлы напряжения, незамеченные мной, потому что привычные. Я освобождалась, оставляя слой за слоем: одиночество, злость, обиду. От геля шёл приятный цветочный аромат, чем-то похожий на сирень, но более невесомый. От шампуня тоже.
Вода прекратила течь в тот момент, когда я потянулась за полотенцем. Я завернулась целиком и, придерживая края махрового чуда, сползла на теплый пол. Шевелиться не очень хотелось. Оставалось желание замкнуть в этом тихом пузыре спокойствия и умиротворенности. Под прикрытыми веками сияло негромкое счастье, спеленывая и убаюкивая.
Квизи завибрировал, стряхивая сонливость.
- К вам гости, - уведомила механическая женщина.
- Кто? - уточнила я, надеясь получить ответ. А вдруг эти умные часы не так работают?
- Никита Гривцин и Денис Осташков.
Я внутренне порадовалась, что квизи так может.
- Пусть подождут немного.
Полотенце тоже всосалось в черный проход. Времени приглядываться к сменной одежде не было, поэтому я просто нацепила на себя рубашку, а когда пыталась залезть в штаны, часы громко зазвонили. Я неловко дернулась, теряя равновесие, и заваливаясь на бок. Кажется, моя голова сильно зацепила бортик ванны, потому что откуда-то из глубины мгновенной черноты донеслось:
- ...Юдателя, будет эффекти...
Щека разгорелась, и я открыла глаза. Рядом сидел Денис и сердито смотрел прямо на меня. За его спиной стоял побледневший Никита.
- Ты тут решила убиться, чтобы только не слушать наши гипотезы? - спросил Денис, саркастично искривив губы. Злость понемногу испарялась из его глаз, открывая золотые искорки.
- Ваши гипотезы не жизнеспособны, - возразила я и почувствовала, что голос противно дрожит, сдерживаемый слабостью. Голова безудержно кружилась, отправляя в пляс шкафчик, душевую, Никиту и светлые глаза Дениса.
- Это ты нежизнеспособна, - заявил парень, осторожно приподнимая меня с пола. Я постаралась опереть на его руку, но мои собственные, кажется, исчезли.
- У меня рук нет, - я предупреждающе кивнула вниз, надеясь, что они заметят. - И меня сейчас стошнит...
Белый друг на удивление быстро оказался рядом. Пустой желудок выливал желчь и скудные остатки завтрака.
- Что-то мне не хорошо, - прошептала я. Денис заботливо придерживал мои мокрые после душа волосы и спину. Я не чувствовала его прикосновений, но унитаз уверенно находился напротив моего лица, из чего следовал ясный вывод - я умру на руках у парня, который мне всю жизнь нравился. Я прикрыла глаза, скрываясь от позора и растерянности.